Следует, однако, заметить, что до 1985 г. эти эмоции были скрыты, подавлены. В. Солоухин писал, что при коммунистическом режиме люди из-за страха, загнанного куда-то в глубины подсознания, были как бы замороженными, в том числе и в эмоциональном отношении. Процесс оттаивания оказался крайне болезненным, чреватым различными осложнениями.
Накал эмоций к 19911993 гг. превысил все допустимые нормы и пределы.
В психиатрии есть термин «анестезия долороза», то есть в переводе с латинского болезненное бесчувствие. Суть этого феномена состоит в том, что на высоте тяжелой депрессии с острейшими отрицательными эмоциями возникает ощущение отсутствия чувств, неспособности радоваться и огорчаться, сопереживать другим людям, даже близким. Нечто подобное происходило 34 октября 1993 г., когда сотни москвичей воочию и тысячи на экранах телевизоров наблюдали расстрел Белого дома. Эта акция не вызвала у большинства горожан адекватной гражданственной оценки происходящих событий. Большинство москвичей (здесь не говорится о явных сторонниках и противниках расстрела), испытывающих острое разочарование от политики вообще и поведения бывших своих кумиров в частности, не ощутили в этот момент ничего, кроме апатии. Не было даже наиболее естественного в такой ситуации стыда за поведение политической верхушки. А многие москвичи, сидевшие на парапетах набережной, вообще с патологическим интересом наблюдали за бойней.
Переходя к оценке эмоциональной сферы представителей различных московских субкультур, следует отметить, что навыки рационального поведения легче всего освоили, естественно, люди арбатского типа, для которых западная культура всегда была более желанна и доступна, чем для представителей других субкультур. Именно выходцы с Арбата прочитали первыми все многочисленные книги и брошюры, посвященные деловому общению, рациональному решению семейных проблем, целенаправленной тренировке тех или иных навыков и умений. Рассудочное поведение давало человеку дополнительные возможности и преимущества в различных жизненных коллизиях.
Два-три десятка лет назад на Западе и у нас среди просвещенной интеллигенции были очень популярны технократические (бихевиористские, кибернетические) модели, используемые при попытках понять поведение человека. Эти модели отнюдь не предполагали, что душу, психику человека можно изучить досконально (проникнуть в своего рода «черный ящик»). Но можно было многого достичь с помощью чисто прагматического подхода, изучив соотношение между стимулами при входе в «черный ящик» и реакциями на выходе из него. Бихевиоризм оказался очень полезен с точки зрения выработки методик коррекции поведения человека или его обучения тем или иным навыкам. Позднее, правда, обнаружилось, что бихевиористский подход не позволяет решать сколько-нибудь сложные задачи влияния на личность и поведение человека. Бихевиористские приемы воздействия на человека были дополнены так называемыми гуманистическими методами.