Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. 2И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
(В буквальном переводе: «1Увидев эти толпы, Он поднялся на гору; и, когда сел, к Нему подошли Его ученики. 2 И Он, отверзши Свои уста, начал их учить, говоря»).
Из текста не совсем ясно, кого поучал Иисус Христос с горы: толпы народа, которые Он увидел, после чего поднялся на гору? Или Он ушел от толпы, поднявшись на гору, и поучал только Своих учеников, приступивших к Нему? Второе предположение имеет смысл. Перед этим говорилось, что Иисус избрал Себе помощников и сподвижников. Но для того, чтобы помощники могли эффективно выполнить свою работу народных учителей, их самих нужно сначала научить. И вот, мол, в Нагорной проповеди Иисус наставляет Своих учеников. Это разумно. Однако из последних строк Нагорной проповеди мы узнаём, что Иисус обратился с горы с проповедью ко всему народу, а Его ученики составляли как бы ближний круг этого народа: «И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7: 2829). Это наблюдение важно для толкования Нагорной проповеди. Она не может считаться этикой для узкого круга, этикой «совершенных». Нет, она предлагает этику учеников, предназначенную и для всего народа, который внимал проповеди Иисуса.
Обратим внимание и на «гору». Гора у евангелиста Матфея имеет символическое значение. Гора это место молитвы: «Отпустив народ,
Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один» (Мф. 14: 23); гора место исцелений: «Иисус <>, взойдя на гору, сел там. И приступило к Нему множество народа, <> и Он исцелил их» (15: 2930); место поучений (24: 3) и место последнего откровения в Галилее (28:16). Сама формулировка «взошел на гору» напоминает о восхождении Моисея на гору Синай: «Моисей взошел к Богу [на гору], и воззвал к нему Господь с горы, говоря: так скажи дому Иаковлеву и возвести сынам Израилевым» (Исх. 19: 3). Ведь это основной момент истории Израиля. Как некогда Бог говорил народу через Моисея о Законе, так и теперь Бог говорит через Иисуса о Своем Царствии.
Значение имеет и сообщение о том, что Иисус «сел»: по-гречески καθίσοαπτος αύτοϋ. Этот греческий глагол имеет один корень со словом «кафедра», которое указывает на место учителя: профессора или доцента. Вообще-то слово «кафедра» обозначает «сидение», и во многих европейских языках до сих пор о кафедре говорится «стул» профессора (chair, Stuhl); и Римский Папа произносит догматические утверждения ex cathedra со своего сидения. Вот так и в Израиле раввин часто учил, расхаживая или прогуливаясь, но официальное учение он начинал, усевшись на свое место. Таким образом, уже само упоминание того, что Иисус сел, прежде чем начал учить, свидетельствует о том, что это учение занимает центральное место и содержит суть Его учения.
Библейское выражение «отверз уста Свои» придает всей сцене праздничную торжественность и священный характер. Здесь Сын Божий впервые возвещает Израилю некоторые принципиальные особенности Своего Евангелия Царствия Божия (или, как принято выражаться у евангелиста Матфея, Царства Небесного).
Несколько слов о Нагорной проповеди в целом. Если воспринимать текст евангелиста Матфея буквально, то неизбежно создается впечатление, будто речь идет об одной длинной проповеди, произнесенной в одно время на одном месте. Но это далеко не так. Прослушать такую длинную, такую трудную и такую содержательную речь, да еще и усвоить и запомнить ее за один раз невозможно для человека с обычными способностями восприятия. Всякий слушатель утомился бы и отключил бы свое внимание задолго до окончания такой проповеди. Современная наука, хорошо знакомая с писательской манерой евангелиста Матфея, убеждена в том, что Нагорная проповедь содержит множество подлинных слов Иисуса. Но в таком виде, как некое единство, она не была произнесена. Нагорная проповедь представляет собой великолепную литературную композицию Матфея, соединение воедино разрозненных изречений (логий) Иисуса Христа. Можно сказать, что она конспект многих проповедей и поучений Иисуса, которые евангелист постарался, насколько мог, привести к тематическому и логическому единству.