Способ исследования
Рассуждать о вине, наказании и его соразмерности скорее считается привилегией взрослых. «Что способен сказать ребенок о справедливости и других моральных категориях, разве он в этом разбирается?» скажет иной читатель. Можно спорить, имеет ли такой скептицизм основания, однако вместо дискуссий Жан Пиаже стал изучать, что именно дети понимают в моральных вопросах.
Прежде всего ученый обнаружил, что уже с 6 лет мальчики и девочки не отказываются беседовать на такие темы. У них есть мнение, несколько разное у различных детей, оно меняется с годами и достойно изучения. Пиаже и его сотрудники провели многие сотни часов, обсуждая с малышами и подростками темы лжи, обмана, вины, наказания, справедливости, сочувствия Возраст респондентов варьировался от 5 до 12 лет.
Метод состоял в следующем: сначала ребенку рассказывалась короткая история про детей и взрослых, потом его спрашивали, что он думает о поступках и переживаниях героев. В результате выяснилось много интересного и иногда неожиданного. В частности, о детском понимании справедливости.
Шести-семилетки о справедливости
Удивительно, но дети 67 лет не считают слово «справедливо» непонятным. Они не задают взрослому вопроса «А что это такое справедливость?» Они уверены, что знают, о чем речь, хотя на самом деле осознают это слово не совсем так, как взрослые. Это ярко проявилось в ходе бесед. Например, была рассказана следующая история.
Как-то раз два мальчика воровали в саду яблоки. Вдруг пришел сторож, и оба мальчика бросились бежать. Одного поймали. Другой же, возвращаясь к себе окольным путем, переходил речку по плохому мостику и упал в воду.
Са (6 лет)[5].
Что ты об этом думаешь?
Тот, которого поймали, попал в тюрьму, а другой утонул.
Это справедливо?
Да.
Почему?
Потому что он не слушался.
А если бы слушался, он бы не упал в воду?
Нет, потому что послушные не падают.
Пел (7 лет).
Что ты об этом думаешь?
Это справедливо. Так ему и надо.
Почему?
Потому, что он не должен был воровать.
А если бы он не воровал, он упал бы в воду?
Нет.
Почему?
Потому, что он не поступил бы плохо.
Почему же он упал?
Это произошло, чтобы он был наказан.
Оба ребенка считают, что герой истории должен быть наказан, потому что не слушался и поступил плохо. И это справедливо! Даже мостик участвует в том, чтобы убежавший от сторожа «получил по заслугам». А те дети, которые подчиняются родителям, не падают с мостика это тоже справедливо, иначе и быть не может. Это как в сказке все заодно: и лес, и птицы, и мышки, и мостик каждый помогает доброму герою и мешает плохому.
А вот что считают дети по поводу другой истории:
Мама каталась со своими детьми в небольшой лодке по озеру. В четыре часа она дала каждому по булочке. Но один из мальчиков баловался на краю лодки. Он склонился над водой и уронил свое кушанье. Что нужно было делать: не давать ему больше ничего? Может, каждый из детей должен был отделить ему по кусочку от своей булочки?
Ва (6,5 лет).
Не нужно ему больше давать булочку, потому что он уронил ее.
Шма (7 лет).
Незачем было баловаться на лодке. Это будет ему уроком.
Тогда что же нужно было делать?
Не делиться.
А если бы мама сказала поделиться?
Нужно было бы послушаться.
Но это было бы справедливо или нет?
Справедливо, потому что надо слушаться свою маму.
Заметим, Шма не просто считает, что надо слушаться маму. Его позиция: то, что мама скажет, будет справедливо. Это же мама!
В беседах с шести-семилетними проявляется одно и то же: почти все дети этого возраста считают, что родители говорят и действуют справедливо, на их решение можно положиться. В этом выражается удивительное мнение маленьких детей о величии, всезнании и всемогуществе родителей. Впрочем, скоро картина начинает меняться.
Вот беседа по поводу той же истории про упавшую булочку с девочкой на два года старше.
Жюн (9 лет).
Делиться не нужно, потому что это его вина.
А его братья решили поделиться. Это справедливо?
Я не знаю.
Это по-доброму? Это благородно?
Да, это по-доброму.
Справедливо или благородно?
Больше благородно, чем справедливо.