Август, тепло, солнце, кругом сплошная зелень, спелая жимолость, голубика, огромные березы, кедровый стланик всё вроде бы радовало глаз, но в низинах рос трёхметровый шеломайник, по которому ходить было не так радостно из-за отсутствия обзора. Впрочем, у нас были ружья. Свою вертикалку ТОЗ-34 я располовинил и уложил в рюкзак так было удобнее передвигаться. Сашка одностволку шестнадцатого калибра нёс на плече, но в боевое состояние ее не привёл, надеясь на молодого самца лайки с громкой кличкой Князь, который, как мы надеялись, будет защищать нас от медведей.
Поднявшись на увал, мы увидели, что тропа идет в лощину между небольших сопочек, края которых были натурально синего цвета от неимоверного количества голубики. А вокруг тропы метрах в ста паслись четыре медведя три одинакового среднего размера и мать покрупней. Поразмыслив, что делать дальше обходить тропу по бездорожью, или прогнать медведей, мы решили в пользу последнего. Я снял с головы соломенную шляпу типа сомбреро, которую привезли родители из отпуска в Сочи, стал ею махать и кричать медведям неприличные слова, чтобы звери освободили нам маршрут.
Все четверо поднялись на задние лапы и стали смотреть в нашу сторону как бы совещаясь. Затем трое стремительно рванули в сопки, а один (видимо медведица) резко стартанул в нашу сторону.
Ружье было на плече у Александра, а патроны он даже не вытащил из рюкзака. Мало того рюкзак был почему-то завязан на узел.
С нервным смешком Саня, скинув рюкзак на землю, стал пытаться развязать узел, но у него никак не получалось дрожали руки, а медведица приближалась очень быстро.
Тут сработала моя реакция выхватив из чехла туристический топорик, висевший на поясе, я рубанул по рюкзаку, открыв доступ к патронам. Сашка моментально вытащил из пачки патрон, вставил в ствол и нажал на курок, выстрелив в никуда.
Медведица резко остановилась, оставив на глине тормозной след, как от автомобиля, поднялась на задние лапы и посмотрела на нас в упор. Расстояние между нами было меньше пяти метров. Я на всю жизнь запомнил этот хищный взгляд маленьких красных глаз, ходящий ходуном острый черный нос и приоткрытую пасть с желтыми клыками.
Пока медведица соображала, что делать дальше, Санька вставил второй патрон, а я крикнул: «Только не в неё!».
После второго выстрела над головой медведица, видимо, вспомнила вдруг, что дети остались без присмотра, развернулась и побежала в обратную сторону догонять своих акселератов.
Мы уселись на кочки, долго молчали от пережитого и только потом вдруг вспомнили о собаке, которая, ни разу не тявкнув, просто исчезла из поля зрения. И когда Бородулин позвал своего четырёхногого друга тот буквально на пузе выполз из травы с очень и очень виноватым взглядом, что привело в негодование хозяина и заставило отвесить смачный пинок под собачий зад.
Это была первая встреча с медведями в этом походе. И закончилась она благополучно только потому, что мы не стали убегать: настрой у медведицы был абсолютно конкретным живыми бы мы не ушли.
Я распаковал рюкзак и собрал свое ружье, загнав в стволы два патрона, поставил на предохранитель.
Тропа была свободна, но после такого стресса мы всё равно решили не рисковать и обойти опасное место вдоль реки, где вдоволь накувыркались среди травы, валунов и проток.
Шли мы быстро и уже к вечеру пришли на Паланское озеро, где остановились на увале, покрытом кедрачом. Палатку установить, как положено, мы поленились, а просто привязали ее за кончики к веткам кедрового стланика, перекусили и завернувшись в одеяла, легли спать.
Рано утром я проснулся от громкого рева медведя. Было такое впечатление, что животное сейчас наступит на палатку и разорвёт ее вместе с нами. Мной овладело оцепенение я толкнул Сашку, который даже не повернулся на звуки, но услышал шепот: «Надо уходить». Но выходить из палатки было еще страшнее мои коленки от этого рёва вдруг стали сами по себе стучать друг об друга. Наконец я включил мозги и стал осмысливать ситуацию. Приоткрыв полог палатки, медведя не увидел и сообразил, что, видимо, тот находится на протоке, протекавшей в десятке метров ниже нашей палатки.
Взяв ружье, я пополз к обрыву и, раздвинув кусты, увидел следующую картину: прямо посреди мелкой протоки, красной от нерестящейся в ней нерки (шкура у этого лосося во время нереста имеет ярко-красный цвет), сидела, как человек на заднем месте, медведица, раскинув в стороны передние лапы, и, не двигаясь, ждала, когда к ней подплывет рыба. Потом когтистой лапой резко пробивала лосося и неуклюже бросала через спину на берег, где тушку раздирали на части два очень мелких медвежонка. Часть рыбы на берег не попадала и уплывала по течению, что, видимо, матухе не нравилось она издавала недовольное рычание, одновременно что-то высказывая своим малышам, которые между едой умудрялись погоняться друг за другом.