Иногда кажется, что люди той эпохи были слеплены из другого теста. На риск шли вполне осознанно, независимо от должности и положения. Один из таких «уроков» провел генерал Завенягин, который по поручению Берии приехал разбираться с очередной аварией: расплавились стенки технологических каналов и началось разрушение труб, охлаждающих реактор.
«Картина, открывшаяся Завенягину, была ясной: забившую канал пробку из застывшего алюминия необходимо высверливать. Понятно и то, что облучения рабочих не избежать, тем более что реактор не заглушен. Но выбора нет. Поэтому генерал НКВД берет стул, ставит его в нескольких шагах от работающего реактора и усаживается, готовясь наблюдать за работой. Рядом с ним устраивается и генерал-майор инженерной службы, директор комбината Борис Музруков. Психологический расчет оказался точным: рабочие, видя, что генералы сидят рядом, приступили к работе. Главный дозиметрист Борис Дубовский попросил генералов отойти подальше от активной зоны, но услышал в ответ:
Видишь, как люди работают в самом пекле. Нечего на нас навешивать дозиметры, нечего заниматься ерундой
Злополучный канал рассверливали шесть дней, все это время Авраамий Павлович сидел рядом с работающими ремонтниками и только после полной ликвидации аварии вернулся в Москву».
Лиха беда начало
Опыт работы на реакторе накапливался быстро, хотя «Аннушка» поначалу преподносила сюрпризы почти ежедневно: от «козлов», с которыми научились быстро справляться, до замерзания «тяжелой воды», которая циркулировала в системе охлаждения.
И все же инженерные и конструкторские идеи, вложенные в первый российский реактор, оказались на большой высоте. После первого капремонта «Аннушка» проработала без каких-либо серьезных сбоев 39 лет и была выведена из эксплуатации в июне 1987 года.
По соседству с ней в 19501952 годах было выстроено еще несколько усовершенствованных аналогов пять новых реакторов. Они будут служить обороне, пока принципиально не изменится технология обогащения урана.
Завод 22
Заповедь И. В. Курчатова, что «подача воды на реактор не должна прекращаться ни на минуту, ни при каких обстоятельствах», на «Маяке» соблюдали крайне строго на воздух взлетать никто не хотел. Это, собственно, и объясняет, почему привычная насосная станция, которая на любом другом производстве не вышла бы за ранг подсобного цеха, здесь превратилась в настоящий завод.
Объект водоподготовки, или завод 22, считался одним из мощных и лучших в стране. В нем было несколько насосных станций, которые поставляли воду на реактор в три подъема. Причем, не просто воду ее тщательно готовили: очищали, осветляли, умягчали, добавляли необходимые реагенты. Химически она проходила несколько стадий, и под каждую формировалось свое производство. Спроектированный на замкнутый цикл завод, естественно, принимал в свои очистные сооружения горячую воду, вернувшуюся с реактора.
Фонарики под водой
Естественно, объект водоподготовки строили одновременно с первым реактором. На берегу озера Кызылташ, откуда производился водозабор, всегда было светло. Как вспоминает ветеран ПО «Маяк» Ю. Н. Елфимов, по ночам рабочие участки освещались прожекторами с понтоном или с берега. Были и специальные герметичные светильники для работы под водой. Поэтому казалось, что озеро светится изнутри.
Объем работ был значительным. «На мелководьях и у берега пробивали под водой десятки, сотни метров траншей под водозаборные трубопроводы, а еще требовалась засыпка от промерзания. Велись и подводные взрывные работы на скальных участках, а также подводное бетонирование оголовков труб. Установка муфт, стыковка труб требовали высокой квалификации и навыка».
Берег Кызылтыша стал настоящей «стоянкой водолазов». Их число в наиболее напряженное время достигало сорока-пятидесяти человек. Все водолазы имели большой опыт их собирали по разным экспедиционным строительным отрядам. Позднее, уже после пуска первых реакторов, к привычным условиям подводной работы добавилась еще одна: температура.
Кипящий Кызылташ
Вода с реактора возвращалась горячей настолько, что за несколько сезонов озеро совершенно изменилось. Вода в озере не замерзала даже в самые суровые зимы. Здесь всегда парило, и царил иней, создавая совершенно невероятные узоры. По берегам таились лисы, поджидая уток и гусей, которые во множестве тянулись к теплой воде.