Стих 13. Иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася[32]. Ставит ниже рождение от людей, как естественное, а возвышает рождение от Бога, как сверхъестественное, чтобы, зная унижение первого и величие второго и понимая величие благодеяния, мы достойно благодарили и старались не потерять его чрез небрежность. Сказав не от крове, евангелист для большего пояснения прибавил: ни от похоти плотския; затем он истолковал еще яснее, прибавил: ни от похоти мужеския, так как муж есть плоть и кровь; а под похотью разумеет здесь желание плотского соединения. Божественное семя вошло и укрепило собой плоть, одушевленную мыслящей и разумной душой, не как сила плодотворящая, а как творческая, и не так, чтобы образ составлялся мало-помалу от приращений, но, будучи в самом начале совершенным, он, однако, возрастал, подобно зародышам. И древний Адам сразу был создан в совершенном виде.
Стих 14. И Слово плоть бысть[33] Не мог иначе показать любовь Божию к нам, как только упоминанием о плоти и о том, что Слово сошло к низшему, так как плоть ниже духа.
Сказавши, что люди родились от Бога, говорит, что Сын Божий стал человеком (такое значение имеет выражение И Слово плоть бысть), чтобы удивляющийся первому удивлялся и второму, как еще более удивительному, потому что оно служит основанием для первого. Сын Божий стал человеком, чтобы люди стали сынами Божиими. Когда слышишь: Слово плоть бысть, не подумай, что изменилось существо Божие, которое неизменно и невредимо, но что Слово, оставаясь тем, чем было, стало тем, чем не было, или: оставаясь Богом, стало человеком через восприятие плоти, одушевленной, конечно, мыслящей и разумной душой. Все, что происходит, происходит трояким способом: во-первых, так, что природа существовавшего прежде изменяется в природу происшедшего вновь, таким образом из молока происходит сыр и из глины черепица; во-вторых, так, что прежняя сущность сохраняется неизменной, но происходит что-либо случайно, таким образом медь делается статуей, человек справедливым или несправедливым и т. п.; в-третьих, так, что прежняя сущность сохраняется неизменной, но воспринимается другая сущность, таким образом военачальник делается вооруженным. Но Слово стало плотию не по первому способу, потому что природа Его не изменилась, и не по второму, потому что происшедшая плоть не была сущностью; следовательно, изречение это необходимо понимать по третьему способу: облекшись плотию, подобно военачальнику, Слово победило врага нашей природы. Сказал бысть (γνετο стало), чтобы уничтожить хулу пустословящих, будто плоть эта была призрачная. Употребив слово γνετο, евангелист удостоверил, что Слово вочеловечилось действительно, а не призрачно. А чтобы ты не предполагал какого-либо изменения Божественной сущности, говорит:
Стих 14. И вселися в ны[34] Вселилось в нашу плоть, родственную нам и воспринятую от нас. Так как то, что вселяется, отлично от того, во что оно вселяется, то и Слово по Своей сущности и свойствам осталось отличным от тела; однако после вселения и соединения воспринимающее Слово и воспринятая плоть составляют одно, но оба эти естества и после соединения несказанно сохраняются неизменными и неслитными.
Стих 14. И видехом славу Его[35] славу Слова, силу Божества, сияющую через плоть, как через покрывало. Что же это за слава? Бесчисленные и многоразличные чудеса Его: блистательное и преестественное преображение, затем во время распятия неестественное затмение солнца, страшное раздрание завесы, ужасное землетрясение, распадение камней, открытие гробов, востание мертвых, а главнее всего превосходящее всякое слово и ум воскресение Господа и все, что богоприличного после этого видели апостолы.
Стих 14. Славу яко Единороднаго от Отца[36] не такую славу, какова прославившихся святых или Ангелов, но славу действительно Единородного. Яко здесь значит то же, что истинно. Единородного от Отца, т. е. по естеству Сына Божия. Название Единородный от Матери указывает в Нем по естеству сына Девы, а выражение Единородный от Отца обозначает в Нем по естеству Сына Божия.