В том, что кочевники чаще выступали в роли завоевателей, сомневаться не приходится. Завоеватели насиловали, брали в жёны или наложницы женщин завоёванных народов; их сыновья становились продолжателями родов, неся гены завоевателей по мужской линии. А потому генетический материал останков людей из древних захоронений позволяет прояснить многие вопросы истории. Эти исследования базируются преимущественно на генетических маркерах6, передающихся по мужской линии через Y-хромосому от отца к сыну, и на митохондриальных маркерах обоих полов7.
Ученый, исследователь в области ДНК-генеалогии Анатолий Клёсов считает, что носители гаплотипов R1a и R1b последовательно около 21 000 и 16 000 лет назад родились в Южной Сибири или близрасположенных территориях современной Монголии, Северного Китая и Казахстана после долгой мутации их предков, носителей гаплогрупп К, Р, Q и R. Из Сибири представители гаплогрупп R1a и R1b пришли в Европу. Причём R1a стала основной гаплогруппой Восточной Европы, а R1b Западной и Центральной Европы. Он полагает, вначале представители R1a пришли в Западную Европу, но доминировали там недолго, и 45004900 лет назад произошло нечто, в результате чего они были вытеснены своими более молодыми «родственниками» гаплогруппы R1b. Значительная часть R1a ушла или сохранилась на Русской равнине, откуда вновь произошло расселение в Европе и возвращение части их на древнюю родину в Центральную Азию. И эти уже более молодые представители R1a направились на территории Индии, Ирана, Пакистана, где встретились с более древними представителями R1a8.
Что же касается современных представителей гаплогруппы R1b, которая обнаруживается у большинства жителей Западной Европы, то она же является ведущей, например, в некоторых районах Башкортостана Российской Федерации. Таким образом, факт миграций и завоеваний древними кочевниками или пастушескими народами на пространствах Евразии от Китая до Египта и Британских островов есть не только исторически, археологически, но и генетически установленный факт.
Археологические находки предгорий Саян и Алтая, Восточного Казахстана, Западной Монголии и Таримского бассейна северо-запада Китая, наряду с исследованиями археогенетиков, делают неотвратимой ревизию мировой истории. Древние люди, в т. ч. легендарные арии и их предшественники, затем скифы, тюрки мигрировали по земле и вплоть до середины II тыс. н. э. превосходили оседлые земледельческие народы в военном отношении. И, что не менее важно, в средствах коммуникаций! Передвигаясь по степным просторам, они сумели связать достижения древних восточных цивилизаций Китая, Персии со Средиземноморьем. Более трех тысяч лет именно кочевники служили трансляторами информации между разными цивилизациями. Одомашнивание лошади и распространение колесного транспорта способствовали ускорению этих процессов. Кочевники способствовали обмену товаров и технологий их производства, распространению религий и прочим цивилизационным процессам.
Британский ученый Гордон Чайлд (18921957) справедливо считал, что оседлая, земледельческая культура формировала чисто крестьянский склад ума, который был распространенным явлением в Восточной Европе и Китае. Консерватизм и стойкая привязанность к земле, по его мнению, никак не вяжутся с любовью к странствиям и приключениям, без которых невозможно было бы распространить индоевропейские языки в половине земного шара. Земледельческие народы в доисторическом периоде человечества становились легкой добычей череды завоевателей, как только те появились на арене истории. Столкновения между оседлыми и кочевыми народами, а также социальные потрясения нарушили однородность земледельческих общин, жизнь стала разнообразнее, что привело к невиданному взлету во всех областях жизни культур бронзового века9.
Г. Чайлд предполагал, что аборигены Центральной Европы, в частности жители альпийской зоны, стали индоевропейцами в результате смешения с пришельцами из Северной Европы. А те, в свою очередь, могли испытывать влияние степных кочевников. Из столкновений различных культур и различных этнических групп с отличными друг от друга типами экономической организации и социальных традиций возникли варварские рудименты государств, считал он10.
При всем этом во все времена кочевников было несоизмеримо меньше оседлых народов и не имеют смысла утверждения о неких бесчисленных ордах кочевников. По разным авторам, соотношение их никогда не было более чем 1:20 или даже 1:50 соответственно. Это означает, что преимущество кочевников было в чем-то другом, и не только в оружии или средствах передвижений. По этому поводу А. Тойнби писал, что при засухе в степи кочевник-пастух должен был постоянно совершенствовать свое мастерство, вырабатывать и развивать новые навыки, а также особые нравственные и интеллектуальные качества11. Он заметил, что доместикация животных искусство более высокое, чем доместикация растений: «Другими словами, пастух больший виртуоз, чем земледелец, и эта мысль зафиксирована в знаменитом отрывке сирийской мифологии»12.