С Карловым беседовал сразу же после его возвращения из отпуска. Беседа была деловой, короткой. Если будет необходимость поможет. А пока держать связь с Чиркиным. Просил передать благодарность за Ваше письмо.
Вот, пожалуй, и все. Что забыл, напишу в следующую почту. Если что не правильно подскажите».
* * *
По словам С.Г.Широяна, это письмо обсуждалось на заседании Правления АПН, «что бывает крайне редко», и получило «очень хорошую оценку». И папа мой узнал о нем каким-то образом, наверное, от своего друга Чиркина, написав: «Твой отчет слушали на Правлении АПН!»
Широян передал мне слова тогдашнего Председателя Правления АПН Бориса Сергеевича Буркова7: «Надо же! Корреспондент без году неделя и такой отчет!» Но не был я тогда никаким «корреспондентом», а лишь учился стать им
В 1967 году, завершив обучение в ИВЯ, пришел в Агентство. Сурен Григорьевич привел меня в кабинет Главного редактора ГРА Николая Арсентьевича Сметанина. Вкратце разговор свёлся к тому, что меня готовы взять на работу, а через год-два направить редактором в помощь заведующему Бюро АПН в Танзании, а затем, еще через несколько лет, и заведующим Бюро в какую-либо африканскую страну.
На первый взгляд, карьерные перспективы были неплохими. Но, вернувшись домой, прикинул: «Год-два это 1969 год, а может быть, кто знает, и позже. А что затем? Трудно загадывать». И выбрал аспирантуру, куда и поступил в ноябре 1967 года, в Институте Африки АН СССР.
И все же этот отрезок работы на ниве журналистики поспособствовал тому, что в 1973 году, закончив аспирантуру, я продолжил свою карьеру именно в Агентстве печати «Новости». И спустя еще 5 лет не раз посещал Занзибар, работая в Танзании заведующим Бюро АПН (об этом ниже).
РАБОТАЯ НА ЗАНЗИБАРЕ
Писуч я оказался до писем домой из Занзибара (некоторые «процитировал» выше). Приведу одну цифру: только Оксане, будущей жене, отправил 30. Кроме одного (я их нумеровал), все эти письма сохранились (в некоторых разные даты: дописывал их в разные дни перед очередной «почтой» в Москву).
Содержание многих собственно о переводческой работе на редком «восточном» языке может, думаю, быть интересно читателю.
При этом замечу. Мы с Володей Овчинниковым стали в 1965 году вообще первыми (!) советскими студентами-стажерами, да еще военными переводчиками, работавшими в тогдашней Африке южнее Сахары. Но осознание этого пришло много позднее, а «подсказал», много-много лет спустя, Аполлон Борисович Давидсон8, мой наставник по истории Африки со студенческой скамьи в ИВЯ.
Подчеркну также, что перед отправкой на Занзибар мы не получали «сверху» никаких «инструкций», «напутствий» или «наказов», вроде того, что на нас ложится «ответственность» за поручаемое дело, что мы «советские», и этим всё сказано.
Нам, молодым парням, было не до этого: радовались, что скоро будем на «родине» суахили, точнее, Kiunguja суахили занзибарского (Unguja Занзибар на суахили: так занизибарцы называют свой остров). А это, считали англичане, King Standard of Swahili, или «Эталон языка суахили занзибарский». Главное же, как я понимал, не подвести Институт, меня (нас) рекомендовавший.
Но сначала о том,
Как суахили стал «моим»9
В первом письме из Занзибара, 21 июня 1965 года (через 5 дней после вылета из Москвы), я писал:
«18 июня часов в 6 вечера успешно приземлились. Как приятно было снова очутиться на земле! Ведь в Хартуме, при жаре 46 градусов, проторчали 8 часов на аэродроме, пока чинили самолет, на который пересели в Каире с нашего «Ила».
Лететь было интересно. Сначала Русь, ночью Черное море и Турция, Каир, утром пески, пески, пески и горы, но чем южнее, тем больше зелени и воды, и даже тучи, когда пролетали над высочайшим пиком Африки Килиманджаро. В Найроби ночевали в аэропорту. А утром «свеженькие» и отоспавшиеся вылетели на Занзибар.
Погода здесь, в городе Занзибар, отличная. Тепло, но не жарко. Солнце какое-то ласковое (первые впечатления оказались очень обманчивыми круглый год температура 3035 градусов, при стопроцентной влажности тропический климат!). Море прохладное, берег песчаный, вода цвета необыкновенного, лазурная, прозрачная, правда, довольно соленая. А кругом пальмы, наверху огромные кокосовые орехи. На деревьях удивительные цветы цветами яркие, сочные. Зелень везде.