Ее квартира был настоящим кошачьим пансионатом. Почти десяток запертых шерстяных монте-кристо, которые даже и не подумывали о побеге. В фильме «На игле» кто-то из главных героев помер не от героина, а от вируса из кошачьего дерьма. Я тогда не особо на это купился, но позже узнал об этом на уроке биологии. От таких знаний моей любови к кошкам как-то поубавилось.
Зато трешка. Да еще и в центре города.
Наверное, за эту квартиру не взялась бы даже Школа ремонта из ТНТ. Продюсер со съемочной командой уже в дверях бы почуяли неладное и посоветовали бы нам пойти куда-нибудь на TLC, где привечают всех юродивых и неполноценных.
Но я был не особо притязателен. Первым делом я выкину все каслинское литье и сделаю барную стойку на кухне. А там уже разберемся.
Завидев ее издалека, я уже заранее возненавидел большую клетчатую хозяйственную сумку, которую она держала в руке.
Мои зайчики, спасибо вам большое чуть ли не заревела Елизавета, когда мы подошли ближе.
Лучше бы мы пошли с ней на ее оперу, пока еще была возможность. А ведь где-то сейчас спокойно себе идет гребаный Щелкунчик.
Боренька, ты возьмешь? тихо спросила она, протягивая ужасный груз.
Она всегда называла меня именем своего сына. Я ее не исправлял.
Я попытался стать анаэробным организмом. Хоть ненадолго. Слегка прищурившись, как будто из пакета могло чем-то полыхнуть, я протянул руку.
Сумка была не особо тяжелой скорее всего, за эти несколько месяцев коты истлели и почти ничего не весили.
Елизавета несла две пары резиновых перчаток и пустую коробку из-под зимних сапог. Сапоги ей пришлось выбросить еще год назад, потому что именно эту пару коты облюбовали в качестве туалета.
А теперь в этой коробке они будут похоронены. Вот уж действительно ирония судьбы.
Ехали мы на трамвае бабки с рассадой с интересом посматривали на сумку и лопату наверное, пытались угадать, какие семена мы едем сажать.
К счастью, то, что мы ехали «сажать», не давало никаких побегов.
Эта завязка напоминала мне какое-то Стивен Кинговское кладбище домашних животных я втайне надеялся, что все эти 5 котов оживут, вернутся к бабке ночью и обоссут ей половичок у двери.
Трамвай затормозил и из пакета пахнуло. Я сжал зубы и повернул голову почти на 180 градусов, резко заинтересовавшись железной трамвайной обивкой.
Боже мой, а вы ведь еще православный человек думал я, краем глаза рассматривая безмятежное лицо Елизаветы. Только сейчас я осознал всю абсурдность ситуации.
Хоронить котов на могиле родителей.
Жаль, что в 2010 году еще ничего не слышали про оскорбление чувств верующих.
-Ты завтракал? Хочешь пряник? Поймав мой взгляд, Елизавета заботливо подалась вперед.
Еще и издевается.
Когда двери открывались на пустых остановках, мне хотелось размахнуться (только очень аккуратно) и отправить этот сухогруз в бреющий полет.
Наконец, мы приехали. Двери трамвая с шумом захлопнулись за спиной. Чтоб хоть как-то отвлечься, я насвистывал бандитский Петербург кто знает, может каких-то лет 20 назад этой же дорогой на кладбище шли трое братков. Какие-нибудь каноничные Шило, Мокрый и Сутулый. Шли хоронить днем и с почестями кореша, или ночью и тихо конкурента. Но даже конкурентов уважительно заворачивали в ковер, а не в вокзальную холщовую сумку.