Парень достигает края рецепции, берет буклет гостиницы и раскрывает его.
Здоровяк неотрывно смотрит ему в спину, обрабатывая жвачку тяжелыми челюстями. Пожилая пара, проходя мимо, с опаской оглядывает громилу, но тот не отводит взгляда от красной футболки.
Настоящий мафиози, шепчет дама спутнику. Какой отвратительный тип
В холле тем временем начинается суета. Прибыл автобус с туристами из Чикаго. Горластые мужчины с пивными животами, висящими над мешковатыми шортами и женщины, похожие на манекены, заполняют помещение.
Сквозь сутолоку у рецепции проплывает позолоченная тележка для багажа, доверху наполненная чемоданами. Тележку толкают два коридорных в серой форме. Они похожи на трудолюбивых муравьев с комочком навоза, втрое больше их самих.
За ними идет человек в ливрее, на вытянутой руке несет смокинг в прозрачном пакете.
Женщина за столиком выбирает вечернее платье.
Неплохо, говорит она под нос, разглядывая красный наряд. Ну почему эти сучки такие худые?
Проходит еще пять минут. Парень у стойки переминается с ноги на ногу, листает буклет. Горилла в кресле у двери неподвижно упер взгляд между лопаток под красной материей.
Какого черта эта карга не идет? говорит толстуха чуть громче.
В эту же секунду ее мобильный, усыпанный блестящими камешками, коротко звякает. Она бросает на стол глянцевый журнал и хватает телефон.
Поворачивается к здоровяку и кричит:
Он снял деньги с карточки!
У здоровяка отвисает челюсть. Он вскакивает на ноги и несется к стойке. Хватает парня в красной футболке выше локтя и рывком разворачивает к себе.
Эй, что это вы делаете? говорит парень.
На здоровяка смотрит узкое лицо бледное лицо недокормленного хиппи. Тонкие черные волосы свисают на глаза.
А где?
Оставьте меня в покое, возмущается недокормыш. Вы сумасшедший?!
Здоровяк начинает трясти его, как грушу.
Эй, портье, на помощь! кричит бледнолицый. Это псих!
Сзади подлетает толстуха, теряя по дороге милые дамские мелочи из сумочки. По мраморному полу звенит тюбик помады, флакон дорогих духов, что-то еще
Вы сговорились! орет она. Где Амато?!
Ее лицо заливает некрасивая бордовая волна. Бородавки торчат, словно камни в закатном море.
Я не знаю никакого Амато! на ломаном английском кричит парень. Отпустите меня! Шеф, вызови полицию!!
В чем дело?! подбегает портье.
Его череп отражает цепочку ламп над рецепцией.
Эти воры украли у меня деньги! вопит толстуха. Этот и еще один, черноволосый, в красной рубашке!!
Портье умоляюще протягивает руки.
Поверьте, синьора, этот человек стоит здесь уже больше десяти минут. И он ничего не крал. Но мы можем вызвать полицию Что у вас пропало?
Грудь женщины ходит ходуном, угрожая разорвать лиф яркого платья. Все тело колышется, как желе в руках нерадивого официанта.
Она открывает рот, чтобы ответить, и тут же закрывает его. Ее тяжелое, нечистое дыхание колышет тонкие волосы бледнолицего парня.
Я найду твоего приятеля, -говорит она, задыхаясь. Ему сильно не поздоровится. Так и передай. Эти деньги встанут ему в горле.
Она бешено смотрит на портье, потом оглядывает холл.
Американцы, разинув, рты, наблюдают итальянские нравы, для их удобства разыгранные сценкой на английском языке.
Толстуха хватает здоровяка за шиворот и тащит его к выходу. Вид комичный, мужик с фигурой борца, как нашкодивший ученик, сгибаясь, бредет к выходу, влекомый толстой разъяренной учителкой, на голову ниже его.
Они исчезают за вертящимися дверями, бессчетное число раз отразившись в зеркалах и полированных стеклах.
На мгновение в зале, заполненном людьми, повисает пауза. Портье в недоумении. Бледнолицый парень разводит руками и говорит в пространство:
Americani
Глава первая
ЕКАТЕРИНА ЛАГОДА
«Была ненастная ночь начала лета, за окном бушевала настоящая буря. За весь вечер мы со Светланой не обменялись и парой слов. Она возилась со своими любимыми глаголами, кажется, чешскими, я же зачиталась предисловием к своей второй книжке, «Бестселлер». На Сергеевской дико завывал ветер, в окна колотил ливень. Странно было, находясь в центре элитного поселка, застроенного дорогими зданиями, ощущать железную хватку природы и понимать, что для стихии вся Одесса, не более чем кучка камешков в бескрайней мокрой степи, на краю котловины, заполненной миллионами тонн соленой воды. Я подошла к окну и посмотрела на безлюдную улицу. Редкие фонари выхватывали из темноты фрагменты грязной мостовой и блестящего тротуара. Со стороны Люстдорфа плясали лучи одинокой машины, пробиравшейся через волны дождя.