Кроме железа, Анатолий питал страсть к путешествиям. Побывал во многих Советских Республиках и отовсюду привозил сувениры с памятными именными надписями для своей Наташи. Он считал себя инвалидом, но не ущербным. Был обучен грамоте, с отличием окончил вечернюю школу и неплохо читал по губам.
Ловко объяснял смышленой дочери даже сложные категории: течение времени, вращение земли, движение небесных тел. После тяжёлой заводской смены находил силы позаниматься с ней спортом и гимнастикой. Младшую дочурку тоже, конечно, любил, но Наташу чуточку больше. А та, в свою очередь, с пелёнок окружила любовью и заботой младшую сестричку. Пела песни, читала книги, разучивала детские считалочки всё, чего недополучила сама.
И неслучайно в будущем выбрала делом жизни заботу о детях долгие годы проработала воспитателем в детском саду, вырастив не одно поколение. А затем перешла в школу, приобщать подростков к рукоделию и прививать любовь к рисованию и искусствам.
Наташа во многом опередила своё время: её ассоциативное видение мира, прикладные идеи и умение рождать нечто из ничего до сих пор восхищают тех, кто знаком с нею. Но своими главными творениями она считает нас, своих дочерей. Которых, к слову, ей категорически запрещали рожать. По медицинским показаниям ну вы помните.
Моя история началась теплым октябрьским деньком в скромной палате областного роддома. В тот день 24-летняя Наташа была во всеоружии. Как раз расплетала косички, расчесывала пышную рыжеволосую шевелюру, когда почувствовала первые ощутимые схватки. В палате лежали ещё несколько женщин, и роженице казалось неудобным стонать, а уж тем более кричать. Она упиралась ногами в кровать, когда было совсем невмоготу. Время обеденное, «врачи ведь тоже кушать хотят» рассуждала Наташа и продолжала терпеть.
Так и перетерпела все схватки и потуги, лёжа в палате. Когда шедшая мимо медсестра зыркнула в палату, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: ребёнок сильно торопится явить себя миру.
Дальше была комичная и едва не трагичная сцена погони по коридору с задранным подолом. В родовую Наташа вбежала утиной походкой и голой правдой, прикрытая лишь длинными волосами.
Это что за явление? остолбенел от такой «красоты» врач. А ну, живо ее на кушетку и приготовить к родам.
Чуть не проморгали, оправдывалась запыхавшаяся медсестра, лежала в палате и молчала, говорит, ждала, когда пообедаете.
Терпеливая значит? строго глянула на Наташу прибежавшая тут же акушерка и ухмыльнулась. Ну вот сейчас посмотрим, как заголосишь.
Роды были мучительно долгие и глухонемые. В том смысле, что роженица не проронила ни звука, лишь вздох облегчения, когда услышала крик своего первенца.
Умница, сухо похвалил врач. Ох и напугала ты нас.
Дочка далась Наташе не просто. Слабое сердце и букет сопутствующих заболеваний не способствовали скорейшему родоразрешению. В какой-то момент врач всерьез испугался за жизни матери и ребенка. Но, несмотря на молодость и небольшой пока опыт, сделал все, чтобы малышка пришла в этот мир не только живой, а еще и здоровой.
С твоими-то диагнозами могло все печально закончиться, вздохнул темноволосый врач-акушер, снимая перчатки. А теперь уж береги себя. Решила, как дочь назовёшь?
Этот вопрос мучил новоиспеченную мать все последние дни, но ответа так и не приходило. Наташе нравилось «Регина», но свекровь, побывав в плену у фашистов, была против имен «оттуда». Тогда была мода называть в честь акушерки. Но та оказалась очень уж неприветливой, да к тому же тезкой.
Наташа повернула голову к только что родившей соседке:
Как тебя зовут, милая?
Марина.
Так буднично и нашлось имя мне.
До чего удивительны порой хитросплетения судьбы такие узоры вывязывают. Регина все же появится в нашей семье. Но обо всем по порядку.
Глава 3. С книгой по жизни
Почитай, ну почитай, ходила я по пятам с толстой книжкой наперевес за воспитателем младшей группы.
Наташа, ну это же невыносимо! взмолилась она, увидев маму. Дома Мариша тоже бесконечно просит читать?
Да, засмеялась мама, читаем постоянно, а по дороге в садик еще и пересказываем любимые сказки.
Начиная с года, каждое утро мама показывала мне буквы из разрезной азбуки, а потом просила найти их в книжках. Со временем, сейчас уж и не вспомнить как, я поняла секрет сложения букв в слоги, а затем и в слова.