Значит он! убедилась в своей правоте мама, и поцеловала палец сына.
Этот еще нет, виновато признался Марк, не хотел расстраивать маму она не любила быть не права.
Мама настороженно посмотрела на указательный палец, еще раз его прощупала, потом остальные, встала и задумалась. Взрослые! Всегда странные, думал Марк.
На ноге, что ли? озабоченно приподняла брови мама.
Марк встал и похромал на кухню. Он умел находить выходы из любых неприятных ситуаций, как, впрочем, и входы в них.
Марк лежал с ноутом на кровати и напряженно сражался с противниками в Контр Страйке. Палец уже не ныл, но был перевязанный.
Хорошо, что папа работает травматологом. Он и маму от профессионального спорта спас, забрав пятнадцать лет назад в семью, и Марка систематически спасал от переломов. Жалко, что палец не спас от школы, а только отвлек внимание родителей от дневника. Но выигранное время можно будет использовать и придумать что-то еще.
Брошенный
Зазвенел будильник на телефоне. Марк его выключил и продолжил спать. Мама все равно придет будить, она любит все контролировать. Можно лишние минуты поспать.
Через какое-то время организм, привычный к определенному режиму, начал посылать в мозг Марка тревожные сигналы. Марк неохотно открыл глаза и прислушался. В доме была тишина, мама, почему-то, не спешила его будить. Он посмотрел на телефон и подскочил. Полчаса, а его еще никто не разбудил!
Марк спустился на кухню никого. На столе только одинокий бутерброд с шоколадным маслом и газировка. Странно, подумал Марк, и побежал осматривать дом. Родителей не было. Может, они решили в очередной раз начать делать его самостоятельным? Папа часто говорил, что Марку пора брать ответственность за свою жизнь на себя и становиться настоящим мужиком. Настоящим это не надеяться на волшебный пинок от мамы, а самому планировать свой день.
Почему тогда бутерброд? И газировка? Может, мама в очередной раз пожалела сына и решила смягчить его первые шаги в самостоятельный мир? Странно, что не полезной, с ее точки зрения, едой Но взрослые они вообще странные. Часто меняют свое мнение и противоречат сами себе. Например, Марк должен быть самостоятельным и сам делать себе завтрак, а папе мама делает?! Не явное ли противоречие? Как подстраиваться под этот мир?
Марк пнул ногой стул и вспомнил о пальце. Палец не болел. Однако странно. Почему в такой сложный для него момент почти сломанный палец, его решили опять начать приучать к самостоятельности? Наверное, папа, подумалось Марку. Папа всегда говорит, что сложности закаливают.
Свежевыглаженных вещей на стуле не лежало. Да, и не важно. Это только девчонки ходят каждый день в новом и смотрятся в зеркало. Вон, Димон он целый месяц в одних джинсах ходил, пока в грязь не упал. Марка же мама почти каждый день в свежевыглаженное одевает Не, это не мама фанатичка-чистюля, просто Марк слишком активный. Гиперактивный, как любит жаловаться мама. С точки зрения же Марка обычный пацан. Если нужно полезть в трубу за школой значит нужно. Если нужно подраться со старшеклассниками значит это важно. А то что еду делают так, что от нее все пачкается, так это не его вина. Почему бы суп не делать в виде пилюль, например? Проглотил пару штук, они там в животе в суп превратились, и все. И вообще, можно же одними гамбургерами обойтись.
Марк побежал в школу. Времени оставалось около десяти минут, что было критично мало, но не смертельно. В школе ему ничего не сделают, максимум поругают. Права ребенка они важнее.
Первый урок
Непривычно пустынный двор школы несколько смутил Марка. Похоже, он был здесь один опаздывающий. Но, всякое в жизни бывает Марк ускорился, распахнул дверь и уткнулся во что-то мягкое кого-то
Куда спешим? поинтересовался этот кто-то басом.
Марк поднял голову и увидел отражение своего силуэта в черных очках, закрывающих почти половину серого лица, стоящего перед ним верзилы. Массивный двухметровый верзила в черном костюме молча смотрел на Марка. Новый охранник? Подумалось Марку. Тихий и сгорбленный Егор Алексеевич был куда приятнее.
В школу, как можно круче постарался ответить Марк, но голос дрогнул.
Конкретнее! потребовал верзила.
В двести пятьдесят пятую, издевательски уточнил Марк.