Возвращаясь к уже использованной мною метафоре психоаналитического Зеркала, добавлю, что книга эта, выворачивая психоанализ наизнанку, приоткрывает проход в психоаналитическое Зазеркалье. Где можно увидеть много неожиданного, интересного и порою даже страшного, что обычно бывает сокрыто под покрывалом корпоративных иллюзий и мифов. И откуда можно, как через зеркало Гезелла, рассмотреть «аналитическую ситуацию», в которой мы сами пребываем и которую мы деятельно организуем для своих клиентов, в ее «обнаженном» виде. Что это значит легко понять, если вспомнить любимую сказку Зигмунда Фрейда «Новое платье короля».
Но проход в это Зазеркалье не является универсальным. В книге продемонстрирован мой собственный проход, тот портал, который я умудрился «расковырять» в прочной поверхности зеркального нарциссического кокона, являющегося, в чем я постараюсь вас тут убедить, главным и непременным основанием «психоаналитичности» как таковой. Нарциссическая «монада», в норме не имеющая окон вовне, поддалась моим усилиям и дала маленькую трещинку, через которую я и просочился в это Зазеркалье. И осмелился рассказать вам об увиденном и пережитом. А точнее о том, как «оттуда» выглядит сам наш психоанализ и мы сами, его в себе и вокруг себя воспроизводящие.
Все это, само собой, весьма субъективно и нагружено моими собственными психическими содержаниями желаниями, аффектами и защитами, которые изначально были введены в режим проговаривания, а ныне вербально окаменели в форме текста. Перед вами мой путь, моя колея, мой личный портал в психоаналитическое Зазеркалье и мой личный взгляд оттуда на психоанализ. Образно говоря мои личные усилия, нелепые и болезненные, по вырыванию из себя своей «психоаналитичности», отстранения от нее и рефлексии по ее поводу. И потому призываю не надо мне верить на слово; но стоит попробовать повторить мой опыт, пройдя его самостоятельно, но по уже намеченному мною и вроде бы относительно безопасному маршруту.
Сам я тоже использовал такую же защиту, выставляя впереди себя, как вы заметите, фигуру Зигмунда Фрейда и ступая по его следам. А как иначе? Я ведь не убивать свою «психоаналитичность» собирался, а «всего лишь» выпотрошить ее живьем и посмотреть а что там у нее внутри. Потом бережно все засунуть обратно и сказать ей кодовую фразу: «Встань и иди!». И потому лучше всего такое делать в кампании с Фрейдом, который сделал это первым и превратил это в профессию, немного изменив при этом, правда, кодовую фразу: «Я выслушал Вас, до следующей встречи!».
Коллеги, вы можете не соглашаться с содержанием моего варианта «психоанализа психоанализа», можете оспаривать отдельные посылки и выводы, предлагать иную методологию или технику подобного рода аналитической саморефлексии. Но в одном, я уверен, вы непременно согласитесь со мной: нам нужно об этом говорить. Ведь психоанализ, внутри которого мы живем и работаем, не только странен и тем достоин исследовательского интереса. При анализе этой «странности» нам показывают свой лик настолько травматические и потенциально патогенные психические ресурсы, защищаясь от которых Зигмунд Фрейд и построил здание психоанализа как своего рода убежище для себя и себе подобных, что разговор о них становится базовым элементом психоаналитической «техники безопасности».
Публикаций подобного рода и на подобную тему о психоанализе самого психоанализа (и как персональной предрасположенности, и как корпоративного сообщества, и как профессиональной деятельности) лично я не припомню. О таком не принято говорить публично; эта тема, вроде бы, предназначена сугубо для конфиденциального корпоративного обсуждения. Но в отсутствии такового появление данного текста в виде книги о природе психоанализа и его российской судьбе полагаю оправданным тем обстоятельством, что наша психоаналитическая идентичность в России до сих пор является неопределенной. И потому подлежащей публичному обсуждению.
Нам рано еще прятаться за частоколом запретов и умолчаний. Сам Фрейд по этому поводу резонно заметил, что в анализе недопустимо выставлять границы дозволенного, за пределами которых откровенное обсуждение становится невозможным.
Это все равно, писал он, что полиции определить отдельную площадь, где преступников ловить запрещается. И мы не успеем и глазом моргнуть, как все преступники города соберутся именно на этой площади.