«А была ли Юнона? задал себе вопрос цезарь. Но кто-то же был! Не мальчик же и не муж!»
Галерий вспомнил, как когда-то была удивлена Божественная дама, что первой явила ему свой олимпийский лик. Может, по второму разу это уже чересчур для могучей Богини, коли иные Боги не желают снисходить до цезаря? Западло? Она ведь до сих пор так и оставалась единственным вторично открывшимся ему, смертному, Божеством. Что-то будто подсказывало, то ли извне и свыше, то ли изнутри, но не снизу: «Ты им сам откройся, как сим-сим, отдайся, не дуйся и не стесняйся, и после этого все они тоже тебе явятся. Сами понабегут не будешь успевать открещиваться. Открылся же ты Юноне и она не испугалась, не побрезговала, явилась не запылилась, даже если это и была не она, а всего лишь насланный Гипносом или Морфеем сон. Начни хоть с Фавна, хоть с Аполлона, хоть с парнасских Муз. Откройся им! Будь проще и Боги к тебе потянутся!»
Зачем мне открываться Фавну или Музам, коли Юнона явилась мне второй раз, а ещё две Богини, которых я прогнал, открылись в первый? Минерва и Церера сами, я их не звал! в гордыне своей прокричал Галерий в небеса. Словно против чего-то или кого-то протестовал.
Вышины безмолвствовали, как иногда (а то и зачастую) это делает народ.
Четыре луны тем временем тоже разотмились, но устали и скукожились, свернувшись в одну. Следом и полный диск возвратился в образ серпа-полумесяца: словно вытянутая металлическая спираль резко сжалась и вернула свою сущность в исходное с вечера положение. Видимо, это Артемида не смела больше открыто конкурировать с Юноной, пикироваться с ней и ей противоречить. В общем, проиграла конкуренцию, обиделась и замкнулась в себе.
Краски ночи меркли и приготовились без боя уступить своё место краскам дня.
Богиня Нюкта сдвинулась с места и вознамерилась, покинув мир смертных, переместить свой энергетический сгусток в родной Тартар: она, добросовестно отстояв службу, как и другие, подустала, требовался отдых. Земная твердь имперской Малой Азии, Ближнего Востока, Запада, Африки и всей остальной Вселенной приготовилась встретить очередной единый и неделимый римский рассвет подобно тому, как в далёком грядущем его встретят всего лишь холмы Грузии. Природа, отслоняясь от плеч цезаря, постепенно начала прикрывать от него свои то ли детские, то ли древние секреты. Забрезжили признаки и призраки безжалостно надвинувшегося утра. Сказки, мифы, легенды и сны отступали.
«Со мною вот что происходит: ко мне мой старый друг не ходит, а ходят в мелкой суете разнообразные не те», находясь в состоянии нирваны, подумал Галерий, сам не осознавая, что мыслит в этот момент не о Юноне-Гере и не об одном ином Божестве, кроме как о Фавне-Пане. О нём, козлорогом и козлокопытном.
Тут же явился энергетический сгусток незатейливого и добродушного Бога лесов, лугов, полей и пастбищ, нутром почуявшего, что о нём наконец-то вспомнили и хотя бы мысленно призвали к ответу.
Я тут! Ты хотел видеть и слышать меня, смертный? Но ты не мой собственник! Не владелец, не пользователь и не распорядитель! Поэтому не жди вопросительных слов: мол, что, новый хозяин надо? Это ты моё творение! Не Петра, а моих рук! И даже не рук, а моего святого духа! Я тебя слепил из того, что было, а потом, что было, то и полюбил! Я имею право на всего тебя без остатка. Ты должен меня слушаться. Надеюсь, ты соскучился по мне? Или по иллирийским пастбищам? Или по дакийским? Впрочем, я и пастбища, разве что не иллирийские и не дакийские, это почти одно и то же, два сапога пара, ибо всё равно ни Иллирия, ни Дакия не есть мой Лациум. Ну, говори же, что от меня хотел?!
Затем прискакал Бог Приап-Мутин: незваный гость хуже персиянина этому тоже привиделось, что зван и у Галерия в почёте. Удивительное было Божество, не для приличных домов и общества о нём мы ещё прочитаем и узнаем!
Пойди вон отсюда! прикрикнул Фавн на своего Божественного собрата. Галерий мой воспитанник, я с детства обучал его только хорошему, а ты теперь за одну неполную ночь, да ещё под самое утро, хочешь испортить взращённое годами? Ах ты, демон разложения, разврата и изврата! Прочь! Чтоб глаза мои больше тебя не видели! От тебя одни беды и сублимации! Не устраивай тут сексуальных революций и контрибуций, без них мир будет намного проще и чище! Жалкий ты предшественник Фрейда! Твоё место рядом с нечестивыми персидскими дэвами-дивами! Пшёл вон, я сказал! Брысь под лавку!