После чаепития, гостя поспешно ушла. Анреал не успел даже с ней проститься и лишь кратко отпустил ей напоследок фразу: «Прощай, пока!»
Дверь захлопнулась, и сотни искрометных солнечных зайчиков взыграли в его квартире. Дивные лучи выныривали из глубин неба. Либо это было что-то технологическое. Анреал увидел, как посреди комнатушки медленно вращается металлический блестящий цилиндрический объект, который был охвачен искрами света и электричества. Картина продлилась лишь пару мгновений, после чего этот энергетический шар взлетел и вырвался с ускорением в отрыв вперед, улетая через распахнутое окно. В квартире висел нежный запах, оставленный после Марии, и Анреал иногда даже покусывал губы от воспоминаний о ней. Хотя она была лишь гостья в его доме. Значительно важной информацией было сообщение от звездного дедушки из далекой страны Лорди. Перспектива этой предстоящей игры также тревожила его сознание. Он не знал, во что ввязывается, и что могло бы быть с ним сегодня, завтра, через полгода или год, однако Анреал с надеждой взирал в то удивительное бездонное ромбическое небо, что реяло над его квартирой за пределами оконной рамы.
Глава 2. Рабы с улицы Социалистической
Пробуждение было внезапным. Это было утро следующего дня, и в нем не было той удивительной Марии. Анреал с легким разочарованием вспомнил ее и беседу. Она нравилась, но не настолько сильно, чтобы испытывать чувство влюбленности и тем более заболеть ею. Лучи утреннего солнца едва скользили по подоконнику окна. Зияющее синевой небо отражалось в глазах молодого человека, в них не было облаков или пелены сомнений. Была лишь только звездная уверенность в будущем Звездной Лордии.
Звонки рабочие были слегка назойливыми для Анреала, однако он выслушал их всех.
По какому адресу надо ехать? Еще раз переспросил Анреал, почти орал в трубку в этот момент.
Улица Социалистическая, дом пять.
Хорошо, понял Анреал разорвал мобильную связь и пытался отыскать в своей холостяцкой берлоге глаженную и стиранную одежду. Поиски штанов или рубашек, либо целых пар носок это утомительное занятие. Это его иногда бесило и выводило из себя, хотя он понимал, что одиночке всегда приходится все делать самому.
Через полчаса он вышагивал по проспектам города озаренный лучами в чистеньких синеватых брюках и белоснежной рубашке с галстуком. Его лицо казалось красивее и эффектнее, чем обычно. Он выделялся среди людей внешностью. Хотя он и не был первым красавцем, тем не менее, его экстраординарная внешность вызывала немалый интерес среди местных девиц.
Улица Социалистическая была почти помойной ямой. Тротуар был замызган и изгажен чем-то нестирающимся даже от дождя и ливней. Кажется, что это был голубиный помет, либо кто-то изгадил тротуар чем-то. Дальше тут были десятки и даже сотни окурков, что были брошены заядлыми курильщиками. Газетные обрывки и опустошенный черный бак мусора виднелся чуть дальше. Людей тут не было. Хотя нет, тут была пара оборванцев мужчины в рванье. Небритые, загорелые от лучей солнца, с раскосыми весело смотрящими в разные стороны глазами, они попрошайничали денег у прохожих. Один из этих алкашей подошел к Анреалу, зеленые глаза не могли быть сосредоточены в одной точке. В системе шло обращение в рабов, пометка которых становилась либо потеря умного визуального вида, либо брелки, пометки, ярлыки, либо даже наручники из стали. Люди не были свободными ни в тюрьме, ни на улице Социалистической. Впрочем это не удивляло Анреала. Он знал все нюансы и особенности в своем городе и порядки системы.
Денег дай, сколько сможешь Умоляюще выклянчивал у Анреала мелочь бездомный.
Денег? Молодой человек остановился, пошарил в карманах мелочь, ощутил в правом кармане тугую тяжесть железных монеток. Это были его последние деньги, Держи, радушно и вежливо протянул он нищему рублевые железные деньги.
Идя дальше, Анреал видел, какую-то крашеную девицу, что была облечена в черном платье с длинным подолом, как будто мусульманка или женщина сбежавшая с похоронного бюро. Однако приблизившись ближе, он заметил, что это была местная девица. Эта была красивая и эффектная блондинка-славянка с ошейником на шее, раскосыми глазами, на запястьях у нее было черное ожерелье. Чуть поодаль стоял какой-то неприятной внешности горбоносый смуглый мужчина с щетинкой на лице, на подбородке была почти козлячья бородка, общаясь с торговцем на улице он выспрашивал цены. Наверное, это были очередные рабы с улицы Социалистов, либо прохожие, что сновали на этой забытой улке. Анреал шагал дальше, озирая по сторонам картину города.