Вернемся к среднему классу. Почему он совершил такой «скачок»?
Не без посторонней помощи. Средний класс вырастили и выкормили специально для роли общественного цербера. Это произошло в 1980-е годы, во времена рэйганомики, когда Запад решил противопоставить советскому гегемону-производителю (пролетариату) своего гегемонапо требителя. Для этого он перешел к методам «накачки спроса» и потребительскому рефинансированию. Но это решение имело, как выяснилось потом, слишком высокую цену: разросшийся средний класс начал жить не по средствам. Система работала до тех пор, пока финансовая глобализация не достигла своих естественных пределов.
А что произошло потом?
Сегодня эти пределы достигнуты, о чем свидетельствует мировой кризис. И средний класс, а особенно его партийный авангард креаклиат, напуган. Мировая экономическая конъюнктура складывается не в его пользу. В результате общего падения эффективности капитала и мирового финансового кризиса нас ждет «великая депрессия» общемирового масштаба. Следовательно, численность и уровень жизни среднего класса резко сократятся примерно до показателей 1970-х годов. Философ Славой Жижек называет это состояние среднего класса «страхом пролетаризации».
Почему элиты решились на демонтаж среднего класса?
Представьте себе четырехэтажную финансовую пирамиду: элиты, средний класс, собственные низы и низы чужие, живущие в странах мировой периферии, включая Россию. Именно за счет последней, четвертой группы элита кормит вторую группу и подкармливает третью. Эта схема работает, покуда есть трудовые ресурсы и неосвоенные рынки. Но в один прекрасный момент добывать средства для поддержания системы становится неоткуда только изнутри самой системы. Значит, нужно ее структурно перестроить и упростить. Наблюдение показывает, что «под нож» этой перестройки пускают именно средний класс. Миддлам и креаклам это категорически не нравится. Они берут плакаты, булыжники, коктейли Молотова и выходят на майданы. Они шантажируют верхи, чтобы те принесли в жертву не их, а простолюдинов «серых ватников». В первый момент, чтобы сбить волну, элиты делают вид, что уступают. Но потом все идет своим чередом. Миддлы и креаклы ропщут. Они берут на щит идеологию, через которую красной нитью проходит социал-расизм, презрение к «быдлу» словом, к низам, в которые сами они категорически не хотят превращаться.
Их лозунг «Активная часть общества делает свой выбор».
Да, высказывание забавное, наигранное и пафосное. С политтехнологического языка на русский оно переводится так: «Мы не они, дайте нам больше». Это незамысловатое желание камуфлируется рассуждениями о важности «гражданских институтов», которые тоже переводятся на нормальный язык очень просто. А именно: «Общество это мы». По аналогии с известным «Государство это я». Но поскольку остальную часть общества невозможно просто взять и стереть ластиком, то приходится прибавлять термин «гражданское». То есть они изначально проводят разделительную линию и искусственно создают оппозицию «гражданское общество» «остальное общество».
Но ведь, скажем, на митингах оппозиции стоят люди разных социальных положений.
Меня интересует не одежка, а то, в пользу чьих лозунгов и требований стоят митингующие. Обратите внимание либеральная оппозиция никогда не требует отставки правительства, смены социально-экономического курса, социальных гарантий и т. п. Речь всегда идет только об одном о делегитимизации государства как такового, самой системы управления. Это и есть истинная позиция адептов малого гражданского общества.
Эта позиция в состоянии что-то изменить?
По большому счету уже не в состоянии. Логика развития существующей системы неумолима. Они могут притормозить процесс ценой большой крови, используя в качестве инструментов экономический ультралиберализм и нацизм, но не остановить его.
Однако истерические нотки у них в голосе слышны все отчетливей.
Это неудивительно, ведь элита лишает их статуса привилегированной прислуги. Их решено рассчитать. Они оскорблены в лучших чувствах и требуют: «Не нас, не нас их!» Требуют выжимать последнее, до капли, лишь бы еще немного пожить на глобалистскую ренту. Но элиты уже пребывают в историческом цейтноте. Часики тикают. Поэтому даже в среднесрочной перспективе этот класс обречен. Отсюда и страх, и обида. Отсюда их фашизоидность, склонность к ультраправому дискурсу.