придаёт исключительное значение этому визиту, и надеется, что он положит начало эре новых отношений между Германией и Советским Союзом!
Так, уж, сразу, и «эре», усмехнулся Сталин. Унисон ему ожидаемо составил Молотов, и неожиданно Шуленбург. Когда Риббентропу перевели ответ, он покраснел, но тут же принялся оправдывать поговорку насчёт того, «с кого всё как с гуся вода».
Господин Сталин и господин Молотов! Я прибыл сюда не только для обсуждения текущих вопросов, но и для того, чтобы сделать предложения Советскому Союзу о глобальном сотрудничестве.
Давайте, всё же, ограничимся текущими вопросами, не поскупился на иронию Сталин.
Риббентроп тут же поймал на себе парочку взглядов от «членов делегации»: один предостерегающий, второй почти торжествующий. Что ж, Шуленбург с Хильгером могли позволить себе любой из этих взглядов. Они действительно предупреждали рейхсминистра о том, чтобы тот держал язык за зубами, ибо Сталин имеет привычку не «отпускать» визави ни одного «случайно вылетевшего» слова.
Риббентроп счёл за лучшее «дипломатично» откашляться, но следом опять выкатил грудь.
Мы ознакомились с предложениями советской стороны и в вопросе их удовлетворения готовы пойти даже много дальше
Сталин не слишком энергично приподнял бровь.
Нельзя ли уточнить: «много дальше» чего?
Рейхсминистр открыл рот для ответа но тот не находился. Пришлось оглянуться на Шуленбурга, да ещё не с министерским лицом: сквозь привычную уже растерянность в глаза его пробивался страх. Призванный на помощь, Шуленбург подался вперёд.
Ваше высокопревосходительство, господин рейхсминистр хотел сказать, что Германия выражает готовность удовлетворить все заявленные советской стороной требования, а сверх того предложить содействие в решении тех геополитических проблем, которые остались неохваченными предварительными договорённостями.
Сталин удовлетворённо кивнул головой и Риббентроп немного убавил в бледности.
Тогда у меня вопрос к господину рейхсминистру.
Медленно, словно танк орудийную башню, Сталин повернул голову в сторону Риббентропа. Глаза его смотрели прямо на немца. Снаружи взгляд их был предельно мягким зато, каким жёстким он был изнутри! Риббентроп наверняка почувствовал, как ледяные иголки сталинского взгляда насквозь протыкают его, и без того отсутствующее, мужество. А ведь и об этом «коварстве» русского «византийца» его предупреждал фон Шуленбург!
«Проткнув» гостя, Сталин мундштуком трубки неторопливо разгладил усы.
Будем говорить откровенно: нас, русских, как и вас, немцев, прежде всего, интересует вопрос собственной безопасности. Особенно в контексте нерешённого вопроса коллективной безопасности.
Риббентроп вздрогнул: «особенно в контексте нерешённого вопроса коллективной безопасности». Что и говорить: «Sapienti sat». «Умному достаточно».
Совершенно верно, господин Сталин.
Очень хорошо, что Вы согласны с этим, господин Риббентроп. Поэтому скажу прямо: нас очень интересует вопрос Прибалтики. Мы бы не хотели, чтобы территории лимитрофов оказались плацдармом для агрессии против Советского Союза.
Под очередным невыносимо прямым взглядом Сталина Риббентроп заёрзал задом. Очередной намёк Сталина оказался вовсе не намёк. Сталин не сказал ничего и сказал всё. «Фамилия» агрессора не была названа но Риббентроп едва усидел на месте, чтобы «не отозваться».
Я понял Вас, господин Сталин.
Рейхсминистр не знал, куда девать глаза, руки и всё остальное имущество. Ему срочно требовалось перехватить инициативу, чтобы окончательно не скатиться к амплуа ответчика.
И поэтому, чтобы сразу же развеять все Ваши сомнения, я заявляю будучи уполномочен фюрером следующее: Германия совершенно не заинтересована в Финляндии, Эстонии и Латвии. Больше того: фюрер поручил мне заявить, что Германия также не заинтересована в Бессарабии, а в целом в юго-востоке Европы.
О юго-востоке Европы мы поговорим как-нибудь в другой раз, почти не усмехнулся Сталин. А вот, то, что Вы заявили относительно незаинтересованности Германии в прибалтийских республиках это очень хорошо.
Сталин опустил упоминание Финляндии. А поскольку Сталин никогда и ничего не забывал, Шуленбург немедленно сделал Риббентропу «отмашку» глазами: тему Финляндии «педалировать» не следовало. В Германии было известно, что вопрос Финляндии жизненно важный для всего северо-запада России, но он должен был созреть. Примерно как чирей на заднице, когда его уже невозможно игнорировать. Вопросы надо ставить уместно, что особенно важно в политике.