Впрочем, как и Россия. Не выработана соответствующая методология. Нужно сказать, что при формировании потенциометрической «СД-модели Л. Болотовой» соответствующая методология оказалась сформированной на основе идеи союза науки и религии, трансрационального антиномического единства рационально-разумного и иррационального.
Указанная идея оказалась плодотворной. Оказывается, откровения бытия могут формироваться на основе взаимодействия и антиномического единства науки и религии. Она должна сыграть свою роль как инструмент изучения, понимания природы социального капитала и, соответственно, его управления, накопления.
Из-за особой природы социальный капитал трудно поддаётся социологическим и социально-психологическим методам изучения. Метод же Болотовой можно назвать человековедческим. Он объединяет научное и христианское человековедение как нечто третье.
Первичный образ бытия это «Мы» реальность, «Мы» бытие. Поэтому откровение бытия есть отражение «Мы» реальности.
«Мы» бытие это чудесный род или образ бытия. Оно отражает «Большую жизнь» человека и человечества. Это основа личностного, ипостасного бытия, связанного с именами собственными. Тайна «Мы» бытия есть тайна любви и тайна Церкви. Стяжание Святого Духа осуществляется в «Мы» реальности, в «Мы» бытии.
Задача Церкви быть «таинством единства», таинством «Мы» бытия. «СД-модель Л. Болотовой» это модель «Мы» бытия, его отражение.
Усиление роли и участия православия с учетом уникальной способности религиозной системы к целеполаганию, в восстановлении социального капитала требует преодоления разрыва между гражданством и членством в церкви. Здесь важны мотив и призыв к значительной и открытой активизации участия православия в политической жизни и к активному вкладу в преодоление дефицита национального общественного капитала.
Идея восстановления социального капитала должна стать идеей единства, союза верующих и неверующих России, формирования российской политической нации. Именно так нужно понимать российскую нацию, как единство верующих и неверующих.
Восстановление и развитие социального капитала, формирования российской политической нации требует твёрдого, мужественного и компетентного решения православных верующих включиться в общественную и политическую жизнь страны, сохраняя при этом евангельский дух.
Нельзя отказывать христианскому устроительству государства и нации в праве считаться делом достойным христианина и находящимся в компетенции апостольской церкви.
Это обусловлено тем, что единой «родиной», истоком компетенций и государства и нации и церкви является «Мы» бытие. Оно же является и «родиной» социального капитала. И социальный капитал и «Мы» бытие являются отражением стремления людей к общему благу. Это и человекоцентрическое стремление людей к качеству жизни, комфорту окружающей среды, «заботе о самом себе».
Что касается проблемы модернизации научно-религиозного дуализма, то в нулевые годы 21 века начала формироваться особая ветвь науковедения, социологии как науки, связанная с идеей модернизации отношений науки и религии. В последнее время к обсуждению этой идеи подключилась Русская православная церковь в лице патриарха Кирилла. Показательно здесь то, что Патриарх Кирилл одновременно активно участвует в обсуждении современных проблем космологии в рамках отношения научной и теологической картины мира (НКМ и ТКМ). Это можно рассматривать как особое, знаковое явление, нуждающееся в отдельном исследовании.
Современные науковедение и социология науки, в частности в лице Стива Фуллера профессора социологии Университета Уорик, г. Ковентри, Великобритания, ставит проблему модернизации научно-религиозного дуализма (см. Фуллер С. Антропная или кармическая альтернатива: модернизация научно-религиозного дуализма для XXI века // Эпистемология и философия науки, 2005, т. VI, . 4. с. 181191).
Каковы взаимоотношения между наукой и религией?
Этот вопрос, по С. Фуллеру, на сегодняшний день стал одним из самых злободневных как в России, так и за рубежом. Различные авторы дают разные ответы. Борьбу науки и религии Фуллер называет основной формой интеллектуальной борьбы нашей эры. По Фуллеру, исторический конфликт между наукой и религией был, скорее всего, социальным, чем когнитивным, т.е. он был конфликтом между государством и церковью.