Чего надо? свирепо спросил Коллинз. Уйди, животное!
Опять ешь котлеты? хрипло поинтересовался барашек. Из моего мясца-то ты ведь котлетки жрешь, каннибал!
Они лосиные! фальшивым голосом возопил Коллинз.
А лоси, можно подумать, не люди?! пресек баран. Всех маралов в зоопарке переел, Злобный Убийца с Чаном! Потом за медведя примешься, а там и до Ринго недалеко? Съешь ему ручки гам! Съешь ему ножки гам!
Всегда на страже! это вошел Ринго. Штрафы со всех вместе, или с каждого по отдельности?
Ринсмен, это не по-конституционному, выступил вперед Боуи.
Я и суд присяжных, я и адвокат, прервал гнусные инсинуации Старр. Штраф!
Нас же больше, скучающим голосом сказал Джон, и все, очень неожиданно для Ринго, и в особенности для барана, набросились на них и скрутили. Не сразу, но шум битвы долетел даже до мило храпящей прабабушки Боуи, глухонемой с тринадцати лет. Она пробудилась, расправила помятые со сна уши и, видно, кое-что все-таки услыхала, потому что открыла рот и сказала первую за сто лет фразу:
«Шинок» приют для всех убогих, подруг он дней моих сурових, после чего хлопнулась на подушку и вновь погрузилась в сладкий сон.
Ринго и баран были закачены под стойку, и баран был неприятно поражен и даже напуган, когда увидел, что Фил тут же впился зубами в огромный сочный мыш-кебаб (еще одно шиночье фирменное блюдо).
А Ринго даже сквозь старый нашейный платок, запиханный ему в говорилку, продолжал бубнить размеры и показатели штрафов. Только спустя три дня, когда Ринго торжественно, при большом скоплении народа, пообещал не требовать штрафов с проштрафившихся, а баран поклялся больше не устремлять на Фила коробящих честь и достоинство последнего взглядов, их отпустили и вдоволь накачали детским шампанским. И теперь, если баран еще и пытался укоризненно взглянуть на Коллинза во время поедания последним сосиски или бифштекса, сам Коллинз устремлял на барана свой новый фирменный взгляд «Барашек в бумажке», так что баран немедленно линял и становился фиолетовым. В крапинку. И что особенно важно его не надо было для этого даже стукать! Во как!
/ стих 3 / Зловещий доктор, или Плавали знаем! /
Однажды доктор Фу Манчу
Купался ночью в Темзе,
И пятку желтую свою
Он тер усердно пемзой.
Как вдруг узрел
По берегу гуляющего Мэя,
И док решил перепугать
Носатого репея.
Китайский доктор вдруг потер
Брусочком пемзы палец
И Мэй от звука страшного
Полиловел, как заис.*
Он побежал в свой Кенсингтон
И стал там всех стращать,
Пока его не начали
Кровянкой угощать.
Наш Брай вцепился в колбасу
И обо всем забыл,
Как только в славный бутерброд
Клыки свои вонзил.**
А Фу Манчу доскреб пяту
И в свой Китай уплыл,
Ругая непугающихся кенсов
Что есть сил
* (Заис кенсингтонский подвид зайцуса стингозоопаркуса вульгариса. Отличается лиловым окрасом (это в честь него сложена известная баллада «Про заика», начинающаяся строками «О, Заис! Ты такой сиреневый, Как лед, И уши черные, Как черное стекло"), тягой к спиртному и, как следствие, пониженной плодовитостью. прим. авт.)
** (Его тоже можно назвать «рьяным вегетарьянцем». А можно и не называть. прим. авт.)
/ сказка 1 / Страшная Шапочка, или Белый Кролк /
Однажды Фредди оставили сидеть с Джоновыми детьми. Не задаром, конечно. За еду, питье, ночлег и пару новых хитов. А сами Диконы пошли в кино. И вот когда Фредди съел и выпил все, что ему оставили, и отрепетировал новые песни, он переловил детей, которые разбежались от его пения и попрятались кто куда, уложил их в кровати и стал рассказывать им сказку. Но так как единственную сказку он слышал в далеком детстве, рассказывал он ее по-своему:
Жила-была однажды маленькая вот такусенькая девочка. Однажды она пошла в лес и потерялась. Ау, ау, где вы, сволочи? никого нету. Ходила, ходила она глядь, дом стоит из шоколада. Нет, кажется, из пряников Или из пельменей? Плевать. Пусть будет из сосисок. Девочка обрадовалась, съела все сосиски, пряниками закусила. Стала толстая-претолстая, как ваша ма хм-м, как тетя Валя. Неважно. Папа знает. Так вот. А ну, не крутиться! Не то по сусалам. Вот, так-то лучше. Свалилась она и захрапела. Нет, сильнее, чем папа. Вот так ХРА-А-А! Лежать! Глаза закрыть. Смирно!