После арсаны[4] Костамонита, где мы благополучно передали посылочку из Москвы для послушника Алексея, через пять километров показался первый афонский монастырь на нашем пути Дохиар. Местами пестренький, похожий, как и многие афонские монастыри, на средневековую крепость, с башней и подъемным краном возле западной стены. Потом мы привыкли, что у многих монастырей стоят такие краны. Афонские обители получают строительную поддержку со стороны ЕЭС и ЮНЕСКО, и через посредническую греческую фирму осуществляется разносторонняя помощь, а подъемные краны зримая часть этой помощи.
За Дохиаром вскоре показался следующий монастырь Ксенофонт. Он выглядел еще более внушительным, так как вытянулся не только вглубь суши, но и вдоль побережья. У каждого монастыря паром остановился, начали сгонять машины и перевозить грузы, на берег потянулись паломники. Особенно много паломников сошло на пирс у Русского монастыря святого Пантелеймона.
Тут мы простились с теми попутчиками, которые сопровождали нас от самого аэропорта. У них были планы посетить скит Ксилургу, населенный нашими соотечественниками, а так же пожить в самом Пантелеймоновом монастыре. Мы же не потеряли последнюю надежду на то, что нас ждут на пристани Дафни. Однако, сойдя с большой группой пассажиров на последней остановке в Дафни, мы быстро поняли, что нас никто не встречает. Интуиция подгоняла нас спешить туда, где стоял большой 50-местный автобус, отправляющийся в Кариес, или Карею, как этот центр Афона называют старые русские книги. Билет оказался не дорог, мест для сидения не хватало, но меня усадили на одно из передних кресел. Таков афонский обычай первые восемь сидений предназначены для монахов и священнослужителей. Олегу пришлось стоять. Когда все желающие заполнили автобус, двери закрылись, и, натужно урча двигателем, автобус двинулся по грунтовой, а местами выложенной бетонными плитами дороге. Дорога вилась серпантином, поднимаясь вверх, к перевалу.
Карея расположена на противоположной, северо-восточной, стороне горного хребта, протянувшегося вдоль всего полуострова. Налево уходят тропы в сторону монастырей Ксиропотам и святого Пантелеймона, направо тоже идут дорожки, направляющие путников в неведомые нам келлии [5]. Уже за перевалом в левую сторону устремляется дорога на север Святой Горы. Там расположены монастыри Ватопед, Хиландар, Зограф, Эсфигмен и Костамонит. По этой же дороге, но уже не пешком, а на автомобиле едут к нашему Пантелеймону и соседнему Ксенофонту, а также к Дохиару.
Нам с Олегом был нужен скит святого Андрея, и вскоре мы увидели сквозь деревья, растущие вдоль дороги, огромное каре его корпусов и грандиозный собор посередине следы былого великого присутствия на Афоне русского монашества. Скит был еще далеко, но понятно, что еще десять минут, и мы достигнем цели.
Мы вышли из автобуса и сгрузили свой нехитрый скарб два рюкзака. И вот перед нами в тридцати метрах от дороги Андреевский скит наше первое афонское пристанище. Следуя указателям, пройдя через ворота и обогнув закрытый на ремонт собор, мы вошли в дверь, поднялись по лестнице на второй этаж, где увидели офис архондаричного [6], то есть то, что в современных отелях называется ресепшен.
Здесь, помимо нас, около благообразного монаха лет тридцати пяти, на креслах сидели несколько человек, имена, возраст, место жительства и образ занятий которых монах аккуратно записывал в хозяйственный «гроссбух». Туда же он вписывал и номер диамонитириона паломника. Эту процедуру прошли и мы, но узнав, что мы русские, монах озадачился проблемой, как ему найти другого монаха, который знает русский язык и который мог бы провести нас в храм для поклонения главной святыне скита честной главе апостола Андрея. На столе появилась вода, лукум и крошечные стопочки с узо особым крепким напитком, анисовой виноградной водкой.
На улице не жарко, и мы не отказались от внутреннего обогрева и сладостей. Вода, лукум и узо типичный набор гостевого угощения на Святой Горе. Бывает вместо узо и другой напиток ципуро, но я не смог бы отличить их один от другого. Через некоторое время нас с Олегом расселили: меня в отдельную келью, ибо я священник, а Олега на раскладушку на хорах храма, встроенного в то же здание, что и архондарик. Такие небольшие храмы в афонских монастырях называются параклисами. Тут и русский монах подошел. Зовут его Феодохос, но когда я пытаюсь так, по-тверски, без выкрутасов произнести его имя, он с легким раздражением в голосе поправил меня: