Наконец приходит вызов. Веня уже предвидел, что будут определённые проблемы. Дело в том, что распределение на суда в мореходке было раньше госэкзаменов. Распределили по стандарту в «Сахалинрыбпром». Когда он получил красный диплом, пошёл устраиваться в торговый флот в Холмске, поскольку мечтал о кругосветках и экзотических странах. Теоретически диплом с отличием давал право на свободное распределение. В мореходке сказали, что они уже над Веней не властны: иди, мол, парень, мы сделали для тебя всё, что смогли. В торговом пароходстве на диплом посмотрели с интересом. Сказали, что хорошие специалисты нам нужны, но возьмите лучше по месту распределения открепительный талон, чтобы потом не пришлось с ними судиться. Веня пошел в отдел кадров «Сахалинрыбпрома». За столом сидел совершенно лысый кряжистый мужик, чем-то неуловимо похожий на Чингиз-хана. По одному его виду можно было предположить, что такой сможет выдуть бутылку водки одним махом из горлышка, предварительно раскрутив её, и останется совершенно трезвым. Когда Веня изложил «Чингиз-хану» суть своей просьбы, тот просто расцвёл от его детской наивности: «Да как же мы можем так вот запросто отпустить ценного специалиста. Они у нас на вес золота. Да Вы не сомневайтесь, мы Вам лучший корабль нашей флотилии подберем. Выбирайте!». И он швырнул молодому специалисту этот список.
Помня эту предысторию, Веня пошёл наводить осторожные справки у кадровички на судне. Это была пухлая тётка бальзаковского возраста, переполненная нерастраченными запасами материнской нежности. Если вы придете к ней, скажем, посоветоваться насчет рецепта засолки грибочков или выращивания кактусов в горшках, разговор будет долгим и неторопливым в сопровождении чая с вареньем. Но стоит вам обратиться по вопросу, касающемуся её профессии, как все кадровики мира становятся похожими на одно лицо, утвержденное инструкцией и заверенное круглой гербовой печатью.
Нет-нет, Вам, милок, нужно сначала отработать три годика по месту прямого распределения. Государство на Вас потратилось, будьте добры ему должок возвернуть, ласковым голосом пропела тётка.
Начальник радиостанции подсказал Вене, что есть один вариантик, не караемый нашими суровыми, но справедливыми законами: поступать на заочное отделение. Именно его Веня и стал проталкивать. Конечно, он не собирался отягощать себя «заушными знаниями», но сама наша жизнь как-то подталкивает врать с самого детства.
2
Сходили с Валей в ЗАГС во Владивостоке подавать заявление. Полтора месяца было отпущено, чтобы «подумать». Когда судно снова посетит этот «нашенский» город, было непонятно, но им выдали справку, по которой можно оформить отношения в любом другом городе по истечении указанного срока. Наконец пришел вызов на экзамены. Поцеловав свою подругу, Веня простился с дружками и спустился по скользкому шторм-трапу на катер, который отвёз его в порт. Уходил он с судна в самом разгаре путины, когда моряки зарабатывают очень хорошие денежки, но будущее было Вене назначено иное, никто не знает кем.
Всего четыре часа полёта, и вот он уже выходит по трапу в аэропорту Толмачёво. Было прекрасное летнее утро. Солнышко жарило уже на всю катушку, щедро обещая впереди жизнь полную невероятных приключений и встреч с исключительно умными людьми. Прямого автобуса в академгородок тогда еще не было, но часа через полтора Веня вышел на конечной остановке и углубился в тенистую берёзовую рощицу. В автобусе познакомился с девушкой, которая оказывается работала в университетской столовой. В отличие от портовых городов с их запахом рыбы, водорослей и моря, здесь поражала непривычная чистота улиц, домов и обилие зелени.
В приёмной комиссии университета заполнил какие-то бланки и получил направление в общежитие. Для человека, привычного к бродяжьей морской жизни, новизна впечатлений это та же пища, без которой жизнь кажется пресной.
В общежитии предъявил комендантше талон, получил постельное бельё и узнал номер своей комнаты. Познакомился с народом. Веня был старше каждого из них на год-два из-за своей рабочей биографии. Народ, не сказать, чтобы совсем простой. Вот Олег неуклюжий увалень, похожий на медвежонка, даже прихрамывает на левую ногу. Окончил физматшколу (ФМШ) при университете. Сидит босой на койке и лениво пощипывает гитару, напевая «А вокруг по утрам туман». Селим щупленький, тихий, с очень умным взглядом, что-то пишет в тетрадке, закончил ФМШ вместе с Олегом. Каково же было удивление Вени, когда он узнал потом, что именно пишет этот парнишка. Оказывается, это он программирует на языке «альфа» для электронно-вычислительных машин (слова «компьютер» тогда еще не было в ходу). Все слова, кроме предлогов, в предыдущем предложении для Вени были абсолютно новыми. ЭВМ он тогда ещё не видел, хотя читал, конечно, о них. О языках программирования даже не слышал. Третий парень был попроще Витя Синицын из Барнаула, закончил школу с серебряной медалью. Он приехал поступать вместе с сестрой, только сестра нацелилась на матфак, а он на физику. Сестра, кстати, была с золотой медалью. Это и понятно: девчонки усидчивее, они науки задним местом берут. А вот родители у них были какие-то тамошние партийные шишки. Витя сказал Вене с гордостью: