Ноты? Для Мишки? Он что?..
Да, уже вполне сносно играет на рояле. Гораздо лучше, впрочем, чем мог когда-то я. Удивительный ребенок. Нет ничего выгодней, чем долгосрочные инвестиции в талант. Одна мысль, что моя личность, наряду с вашей, конечно же, будет маячить тенью в его судьбе, согревает меня не хуже рюмки доброго коньяка, пани София.
* * *Тропинка к черной деревянной хате с яркой вывеской «Синяковъ и К» у перебродских была натоптана. Седобородый благообразный хозяин Николай Сергеевич Синяков относился к своему делу серьезно: лавка ломилась от городского товара. Чего тут только не было! И желтоватые сахарные головы, пирамидой вздыбившиеся до самого потолка, и кадки с сельдью, и конфеты в жестняных коробках, чай, кофий, водка в разной таре, самовары, отрезы заморских тканей, керосин и еще много-много всего.
Деревенские мужички терлись тут постоянно в надежде поживиться халявным табачком у более зажиточного соседа, а то и опрокинуть стопку-другую по случаю, или без оного.
Не пойди Сергей со Стасем за спичками, не услышать бы им у лавки знакомые завывания о нелегком цыганском счастье. По столпившимся зевакам Сергей понял, что кочевая судьба завела карточных шулеров туда, где сила была явно не на их стороне. Марута удивился поначалу, а потом ощутил нечто подобное злорадству.
Дорога с дорогой не сходятся, а человек с человеком всяк сойдется. Слышь, Стась, гости у нас. Те самые, что деньги за картоху у меня выдурили.
По молитвам твоим, брат. Бить будем? Или как?
Нуможно для начала. Потом, поговорить бы не мешало. Вон тот бугай, видишь? Старшой он у них. Который косит под дурачка. Это мой. А мелкому, что сзади вьется, ты в ухо бей.
А что потом?
По обстоятельствам! Лады?
Погнали!
Наваляли гастролерам как следует, даже отбивать их пришлось. Проигравшиеся мужички, присоединившись к празднику жизни, тут же покатили шулерскую тройку ногами. Сергей был вынужден бить по ушам уже своих односельчан, чтоб угомонились и не забили бедолаг до смерти.
Чудом спасшиеся мухлевщики прикладывали лед к разбитым рожам и зло зыркали на братьев.
Чего скалитесь, сиволапые? Сегодня ваша сила. Завтра всяк может повернуться: и на нож налететь в темном переулке, сплюнул кровью на снег Старшой.
Та не пугай, дядя. Вы тут чужаки, а все переулки тут наши. Это вам урок, Стась глянул на Старшого так, что тот поневоле опустил взгляд на сапоги, забрызганные собственной кровью.
Не поймете, придется повторять. Нам не в лом и в Браслав на рынок подъехать, и в Двинск.
Денег нету! нервно заерзал цыганенок.
Умолкни, Рома. Тут деловой разговор намечается. Закуривай, босота, Старшой, кряхтя от боли, вытянул из-под толстого кожуха голубоватую пачку «Зефира». Можем башлять за охрану. Парни вы крепкие, то, что надо.
Стась презрительно сплюнул.
Обойдемся как-нибудь без ваших денег.
Точно! озорно сверкнул глазами Сергей. А вот карточным фокусам не плохо бы поучиться!
Стась презрительно глянул на Сергея, хмыкнул и пожал плечами. Потом резко развернулся и молча пошел прочь, оставив брата и избитых жуликов в полном недоумении.
Эй, Стась! Ты чего?! окликнул Сергей брата.
Херня все это. Без меня, буркнул Стась и бодро зашагал дальше.
Сергей улыбнулся и как ни в чем ни бывало весело заявил картежной бригаде:
Ничего. Прикрытие я вам и один организую. Слово. Меня в этих краях каждая собака знает. Научите ремеслу?
Старшой пустил в морозный воздух изящное кольцо густого дыма.
Эт по способностям! Хорошего человека отчего б не поучить. А, братва?
Покажь руки! потребовал Мелкий, отнимая комок снега от подбитого глаза.
Сергей, не понимая в чем дело, протянул вперед ладони.
Пальцы длинные. Что надо! цыганенок широко улыбнулся, показав верхний ряд ровных белоснежных зубов с двумя золотыми фиксами, вставленными явно для блатного форсу.
Добро. Мы тут до весны на гастролях. Азам научим. Дальше сам соображай. В картах главное выдумка и наглость, все остальное фарт. Усек? Как там тебя, кличут?
Марута. Когда учиться будем?
Братва, наш новый кореш Марута резкий, как понос! заржал Мелкий.
Ладно. Рома, дай колоду. Покажу деревне для начала, как скидывать масть.
Старшой взял услужливо протянутую цыганенком колоду, и она вдруг ожила, то перелетая, то веером рассыпаясь щелкающим в воздухе мелькающим столбиком. Сергей смотрел на представление как завороженный. «Хорошее дело. В жизни не помешает».