Итак, Виктор уже не обижался на своего рабочего пятого разряда и на слова журналиста «А дырку-то во фляге проделал я, ха ха, и т. д.» благодушно насмешливо отвечал: «Ну, вот и хорошо, 10 кг сахара и 0,5 кг дрожжей запишем на тебя».
* * *
Уроду-горбуну смотреть вослед не след.
* * *
В Алма-Ате приняли ещё двух рабочих: Мишу (школьника) и Гену (сына поварихи бабы Иры). В Талды-Кургане встретили Василия Сташкова, который «не сошёлся» с начальником экспедиции Мамедовым, пришлось и его забрать к нам в рабочие.
01. 06. 1965 г.
Я лежал на камнях вверх лицом. Я хотел, чтобы загорели мои глазницы, которые почти всегда прикрыты очками. Машина пришла из Уштобе только в половине пятого.
Суслик бросился под колёса нашей машины, когда мы отъехали от лагеря совсем немного. Он подождал, а потом, когда машина совсем сравнялась с ним, кинулся под правое колесо. Очень было похоже на самоубийство. А потом мы все замерли стоя в кузове, когда вдруг увидели удирающего маленького птенца машина мчалась на большой скорости и облегчённо вздохнули, когда он из-под самого баллона выскочил и побежал, что то выкрикивая, к кустам. Дрофу красавку матушку птенчика увидели уже после того, как журналист накрыл шляпой малыша. Хором решили отпустить чем кормить?
Вечером, подъезжая к лагерю, опять увидели дрофёнка, удирающего со всех ног. Лисы сейчас жируют, недаром «рыжую» видели сегодня в этом же месте. Одним словом, лес и степь оживают (журналист с Валеркой утром поймали фазанёнка, но рыбачка Шура со слезами уговорила отпустить). А позавчера чуть не наехали на барсука. Бегает он неуклюже. Виктор застучал по кабине и шофёр притормозил, давая возможность тому скрыться.
На закидушку утром вытащили четыре судака. Судаки красивые, прозрачные.
03. 06. 1965 г.
Ирина Ивановна женщина с классовым подходом к общей массе суп подает сначала начальникам. В полевых отрядах так не принято. Сразу видно не бывалый человек.
Художник разделывал черепаху, как вдруг уловил запах жареной дрофы, которую в 50-ти метрах от художника уплетал «удельный князь» Виктор. Сегодня он был в духе: кроме дрофы подстрелил ещё зайца. Правда, рассказывают, что это ему удалось не сразу, после двух выстрелов мелкашку пришлось заменить ружьём, заряженным картечью. Но, что ни говори, заяц был убит наповал удельным князем и поэтому князь сегодня был «в духе». О, а как он подъезжал и как въехал в лагерь, в этот-то момент и приросла к нему кличка «удельный князь», в этот-то момент она более всего и соответствовала этой властной, не терпящей чужого мнения натуре. Властная натура окинула лагерь взглядом и произнесла Хм, что-то никто и не подходит?.. Вот тут-то мы и бросились к машине и снизу вверх кротко и наперебой заспрашивали: «А что такое? Надо помочь или ещё что?»
Да, сегодня полная машина барахла, и «князь» бросил мешок далеко на землю, в нём был обезглавленный заяц. И ещё он бросил дрофу. Больше бросать было нечего. И нам подали дрофёнка в чьём-то обгаженном птенцом накомарнике. Мы после этого, хотя и перемаргивались, но «трепетали». Нам казалось, князь сегодня, более чем когда-либо имеет право обижать нас с пристрастим, ведь у него удача. Но мы ошиблись и очень. У него было чудесное настроение потому что, когда шофёр во время ужина, заметив в рыбьей голове червя, выругался и хлопнул этой головой об стол, князь крякнул и сказал: «А я люблю червей, когда они свежие». Мы в этот момент опять переглянулись и подумали: «Ешьте, ещё не поздно». Потом рыбу выкинули, и воцарился мир. Повариха баба Ира приговаривала: Не знаю, что это с ней утром ели, в обед ели хорошая была рыба, откуда черви, какие черви? Её можно было и завтра кушать, жаль, что я сама рыбу не люблю.
Вскоре я уехал в Алма-Ату на сессию.
08. 07. 1965 г.
Лень жаркими зефирами распростёрлась над землей сразу после окончания сессии. Она подхватила и меня и понесла-понесла полусонного в объятья Морфея. А теперь я иду сплю, сижу сплю, живу сплю. Бедный я!
* * *
В магазине стояла черноголовая бабушка с серебристого цвета макушкой.
* * *
Прошёл мужчина «чёрные галифе» неуверенной бабьей походкой.
* * *
А далее произошло событие, которое в корне изменило течение нашей полевой жизни в этом сезоне.
Приехали мы в лагерь из Алма-Аты 12 июля. Ехали, как всегда, не грустно. Н. Н. в кабине рядом с шофером. Все остальные в кузове на открытой машине. Остальные это Виктор, Володя (журналист), Василий Иванович Сташков (рабочий) и я после сессии. Где-то при подъезде к Николаевке Сташков начал жаловаться на воспаление в горле. Несмотря на жару, у него возбудилась ангина. Виктор громогласно заявил, что знает уникальное средство, которое тут же излечит Сташкова. Это керосин, которым надо смазать гланды. По пути вместе с вином раздобыли и керосин. Виктор обмакивал древесную щепку в керосине и затем запихивал её в рот Сташкову.