Иди сам, великодушно разрешил ему Кешка. Я лучше посплю.
Ну ладно, не хочешь идти со мной, тогда позвони мне в шесть утра.
Это как? не понял Кешка. Я же спать буду.
А будильник у тебя на что?
Ты, ты, это как его, не находил слов от возмущения Кешка. Что ли, своих родителей не можешь попросить, чтобы разбудили?
Ну, завтра же воскресенье, они сказали, что хотят выспаться.
А я, по-твоему, не хочу, да? Гад ты, Вовка! оскорблённо сказал Кешка. Иди ты на рыбалку в понедельник!
Нет, на понедельник у меня другие планы.
А может, ты попросишь разбудить тебя кого-нибудь другого? Генку вон Комарицина. Или Юльку Забелину
Генка с родителями в гости в город к своим родственникам уехал, еще позавчера. А с Юлькой мы не разговариваем, сам же знаешь.
Ладно, позвоню, сдался Кешка.
Он долго ворочался, пытаясь и одновременно боясь заснуть: а вдруг как не расслышит звонок будильника? И вдруг его осенило: да надо просто отдать будильник Вовке! Пусть сам себя будит! Тем более что он живет по соседству!
И Кешка потихоньку, на цыпочках, чтобы не слышали спящие родители, прокрался с будильником под мышкой к двери, и как был босиком, побежал по лестнице вниз, на первый этаж, где жил его дружбан Вовка.
Кого там среди ночи носит? неприветливо спросил из-за двери сонным голосом Вовкин отец.
Дядя Коля, это я, Кешка! Позовите, пожалуйста, Вовку!
Кешка? удивился дядя Коля, открывая дверь. Зачем тебе Вовка? Он дрыхнет уже давно. Да и тебе надо спать, а не шастать босиком.
Да я ненадолго Мне Вовка нужен Он же на рыбалку завтра собрался сбивчиво заговорил Кешка. Просил меня разбудить утром. А я вот ему будильник принес. Передайте, пожалуйста.
Чего ты ему принес? с недоумением переспросил дядя Коля, взяв протянутый Кешкой будильник.
Но Кешка уже летел по лестнице к себе домой спать, спать! Он свое дело сделал Вовка, как и просил, теперь уж точно не проспит на рыбалку!
Восьмерка
У нас впервые на троих братьев появился настоящий двухколесный велосипед! И пусть он был не совсем новый, местами даже потертый и облупившийся («Орленок», если не ошибаюсь), отцу его продал наш сосед дядя Яша Таскаев, купивший своему подросшему сыну Николаю уже взрослый велосипед).
Это историческое событие произошло жарким июльским днем тысячадевятьсотшестьядесят-какого-то года, точно не помню. Мне было лет десять, следующему за мной брату Ринату семь, ну и Рашитке четыре (а ты, Роза, помалкивай тебя еще не было!).
Конечно же, этот видавший виды подростковый «лисапет» был оседлан в тот же день по старшинству. Я уже умел ездить «под рамкой» на взрослой машине, так что мне ничего не стоило с шиком проехаться от дома до спуска к лугам и вернуться обратно, задорно дилинькая блестящим звонком и шурша по укатанной дороге туго накачанными шинами.
Меня уже поджидал нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Ринат, а за его спиной подпрыгивал на месте Рашит и нудно бубнил:
Я тоже поеду, я тоже поеду!
Но Ринат уже схватился за руль подъезжающего велосипеда и чуть не уронил меня. Контролирующий эти пробные заезды отец подсадил брата на сиденье и подтолкнул его:
Ну, давай, сына, не подкачай!
Ринат выпучил глаза и старательно завращал педалями, вихляясь всем телом. Руль он при этом держал цепко и все время прямо. Слишком прямо! На него надвигался столб, стоящий у углового бревенчатого дома с кудрявыми кленами в палисаднике. Не знаю, жив ли сейчас этот старый казачий дом, а раньше в нем жил дед Лукаш.
Столб! закричал сзади отец.
Столб! заорал я и погнался за Ринатом.
Ай, стооооолб! заверещал Ринат, продолжая крутить педали и держа руль прямо. По его напряженной спине можно было понять, что он хочет свернуть. Но не может, и бросить крутить педали не может, вот такая оказия!
Ааааййй! снова отчаянно закричал Ринат и на полном ходу врезался в столб. Послышался тупой удар, лязг, звон и мягкий шлепок свалившегося тела.
Отец догнал меня и мы вместе прибежали к месту ДТП. Ринат, запыленный, с всклокоченным чубчиком, уже сам вставал с земли и держался рукой за лоб.
Ну-ка! сказал папка, отнимая его ладошку ото лба. Я прыснул на лбу у Рината тут же вздулась большая багровая шишка.
Болит? участливо спросил отец.