Знания всё больше увлекали Тима, и он даже стал потихоньку заниматься магией, используя всё, что подглядел у своей хозяйки и прочёл в книгах.
Прознавшая об этом госпожа жёстко отчитала его и, запретив заниматься тем, о чём не имеешь представления, выгнала на месяц с работы для осознания этого поступка.
Тим не очень расстроился, ему уже порядком надоело постоянно носиться с разными вещами, его манили приключения и другие страны, а рассказы о драконах вообще вызывали острое желание их увидеть и познакомиться с ними, если они вообще существуют.
С этой мечтой он и отправился в странствия, расспрашивая встречных о больших говорящих птицах.
Пока Тимур шёл к этим горам, на его пути встретилось немало всяческих напастей. В этом мире считалось за честь обижать слабого и тем более бездомного человека, за которого и заступиться-то некому. Голодный и часто избитый, он скитался по земле в поисках драконов. Спрашивая о них, мальчик часто видел удивление на лицах людей. Ещё немного, и он поверил бы в нереальность этих крылатых существ, в то, что они лишь выдумка. Но однажды проходящий мимо мужчина в ответ на его вопрос остановился и, задумчиво глядя в небо, произнёс:
Я видел их. Эти большие и красивые птицы пролетали надо мной ровным клином. Они улетели в горы.
Эта информация буквально окрылила Тима. Так он оказался на берегу горной реки и встретился со мной.
Слёзы радости завершили эти картины жизни. Сердце парня очищалось с мучительной болью, и я послала ему светящийся шарик, полный любви и тепла, который ускорил его энергетическую трансформацию. Освобождённое сердце Тима засветилось как хрусталь, всеми лучами радуги, а в середине его засиял белый свет божественной любви. Слёзы ручьём лились из глаз мальчика, и он не скрывал этого. Этот маленький человек у меня на глазах превращался в чистый кристалл любви. Это было волнительное зрелище даже для меня.
Он весь сиял любовью и благодарностью, его переполняло огромное чувство доверия к этому миру и особенно ко мне. Обессилев от всего происшедшего, чтобы завершить трансформацию, Тим заснул сном счастливого ребёнка. В своём сне он видел себя драконом, который парил над городом, где родился, и люди с удивлением и восторгом смотрели на него снизу.
Проснулся он от сильного чувства голода и с наслаждением доел рыбу, что была в его котелке, висевшем над потухшим костром.
Наевшись, он весело посмотрел на меня и снова спросил:
Ну что, Орла, возьмёшь меня с собой?
Выждав паузу, я ответила:
Думаю, ты мне пригодишься, хотя бы на ужин. Можешь лететь со мной.
Почему-то я уверен, что ты не питаешься человечиной.
Нет, но если попросишь, я продолжала его запугивать.
Ты извини, я всю рыбу съел и даже тебя не угостил, но, если хочешь, я ещё наловлю тебе.
Тут я уже не выдержала и разразилась раскатистым смехом, от которого Тиму пришлось зажать уши, чтобы не оглохнуть.
Прости, Тим, мы не едим физической пищи, и предлагать дракону еду это всё равно, что угощать реку водой. Еды вокруг полно, но люди этого не видят и не используют.
Тимур открыл рот от удивления и попытался усвоить эту информацию, а недостаточность нюансов вызвала острый интерес и восторг от открывающихся возможностей. В его голове мгновенно проносились разные мысли. Эта новость не воспринималась его мозгом, а сомнения сознания в моих словах порождали протест в его сердце, которое с большим доверием принимало меня.
Я могу тебя научить, как это делать, если хочешь, и ты тоже сможешь прекрасно жить без еды, и никакие болезни и даже смерть будут тебе не страшны, сказала я, чтобы облегчить ему муки недоумения.
Да! Да! Орла, я очень хочу! И я был бы счастлив стать твоим учеником. У меня даже слов нет, чтобы описать мою благодарность тебе и небесам за эту встречу
Ты можешь не говорить, я прекрасно слышу твои мысли и чувства.
Вконец ошарашенный нахлынувшими на него сведениями, Тим лёг на песок и ненадолго отключился, чтобы попытаться очистить свою память от лежавшего там багажа знаний. Новые данные сильно противоречили старым, и парню нужно было время, чтобы осознать услышанное. Он встал и занялся делом: почистил котелок песком и, тщательно вымыв его в реке, положил в котомку. Затем старательно избавился от кострища, заделав его вырытой землёй. От места очага почти не осталось следа. Оглядев место своего временного пристанища, Тимур повернулся ко мне и спросил: