Варьируя величиной времени, которое мы уделяем событию, событие можно ускорять или замедлять. Например, если вы не вкладываете энергию в событие, а просто за ним наблюдаете, время в этом событии замедляется и событие для вас останавли- вается. Вспомните любое коллективное мероприятие, в котором вы когда-нибудь участвовали, например, субботник или уборку помещения. Есть участники события, которые в нём очень активны: они копают, метут, сжигают мусор и т. п. Тем самым они ускоряют это событие. И чем больше таких людей, чем больше тратящих свою энергию и своё время на это событие, тем быстрее оно оформится, тем быстрее кончится субботник. Если же участники этого мероприятия будут пассивны и не вложат энергию в его ускорение, субботник может затянуться, а то и вовсе прекратиться из-за отсутствия двигательной силы.
Вся информация о событии хранится в пространстве. Именно пространство может рассказать нам о том, как протекает и что из себя представляет событие. Запомните ещё одну формулу: «пространство есть информация события».
Кроме нас самих, ускорять или замедлять событие могут приглашённые в него люди. Представьте событие как некую квартиру, у которой есть хозяин это вы. И вот в эту «квартиру» приходят гости и хозяина на какое-то время смещают. Если гости выделяют энергию на нашу «квартиру», например, помогают сделать в ней ремонт или просто бережны к пространству, в которое они вошли, событие ускоряется. И чем больше людей вкладывают время в «квартиру», тем лучше её хозяину. Если же гости пришли поедать что-то в этой «квартире» и уйдут, оставив в ней много-много мусора, событие «квар- тиры» будет замедлено, ибо энергия гостей будет направлена не на «квартиру» как событие, а на самих себя внутри этого события.
Определить, насколько быстро течёт время внутри того или иного события, можно по степени ваше- го комфорта внутри этого события.
Если событие развивается по плану и его скорость соответствует скорости восприятия человека, в таком событии уютно. Если же событие проходит медленнее или быстрее скорости восприятия, оно фиксируется как аномалия. И тогда быстрее текущее событие вызывает усталость, требуя от человека ускорения. Медленнее текущее событие вызывает раздражение, требуя от его участника терпения.
В качестве иллюстрации вышеизложенного предлагаем вам две истории.
«Несколько лет я преподавала в школе для одарённых детей. Специфика этой работы требовала от меня колоссального напряжения. К каждому уроку я подолгу готовилась, разрабатывая интересные формы подачи материала, просчитывала разные сценарии урока, так как неординарные дети могли все мои задачи решить в первые же минуты. Я должна была предвидеть и это. Выходить к детям мне было всегда интересно, занятия проходили как на одном дыхании. Я учила их, но и они учили меня. Переехав в другой город, попадаю на работу в обычные классы. Дети как дети, но я стала за- мечать, что внутри меня копится раздражение. Привычка к высокой скорости дала о себе знать. Пришлось набраться терпения и перестроить работу».
«После распределения попал на работу в один из закрытых НИИ. Работа нравилась, но в отделе, куда меня определили, царил какой-то упадок. Столкнувшись с равнодушием коллег, я как мог сопротив- лялся не хотел мириться с халатным отношением к делу. Через пару лет меня пе- ревели в КБ этого же института, и только тут я понял, насколько всё было медленно в моём предыдущем отделе. Первое время на новом месте я просто с ног валился от усталости, засыпал прямо на ходу».
Кроме того что события бывают настоящими, прошлыми и будущими, нейтральными, ускоренными и замедленными, они бывают ещё значимыми и незначимыми. Когда мы находимся внутри значимого для себя события, мы его видим, слышим, ощущаем. При встрече с событием, которое для нас является незначимым, мы его можем просто не зафиксировать.
И вот здесь возникает вопрос. Такое событие, например, как «болезнь», которое мы и видим, и слышим, и ощущаем, неужели для кого-то является значимым? Кому нужна болезнь?
Прежде чем ответить на этот вопрос, предлагаем вам несколько историй.
«У моего сына врождённый порок сердца. Врачи предлагали операцию, но риск её составлял 50%. Пойти на такое я не могла. Пока болезнь не даёт о себе знать, решила не отдавать сына хирургам. Ему присвоили инвалидность, поставили на учёт. Ни о какой армии, конечно, речи не было. Когда в школе ребят стали водить на военные комиссии, ему было сказано: Не годен. Когда мальчику исполнилось шестнадцать, он вдруг начал задыхаться. В больнице сказали, что срочно нужна операция. Я сопротивляться не стала, тем более что медицина не стояла на месте и риск подобной операции сократился до минимума. И действительно, всё прошло успешно и через месяц сына выписали, а через какое-то время сняли инвалидность. И вот только тут я поняла, что через пару лет мне провожать его в ар- мию. Конечно, я счастлива, что он теперь здоров, но, что скрывать, о снятой с него инвалидности я горько пожалела».