Из больницы она пришла с диагнозом «шейный остеохондроз».
Хотели положить, пожаловалась вечером вернувшемся с работы мужу Люся. Но я отказалась, сам же знаешь, мне отчет на работе надо готовить. Лягу, подведу шефа
Не ложись, не подводи шефа, согласился Яськов. Но лечиться-то надо.
Ну, так я и буду, сказала Люся. Мне назначили физиопроцедуры. И еще пять уколов.
Пять это еще ничего, поежился Яськов, ненавидящий уколы.
Конечно, совсем ничего, подтвердила Люся. Один я уже сегодня же и сделала. Там же, в процедурной поликлиники. Осталось всего четыре. И сделаешь их мне ты.
Что я сделаю? с недоумением спросил Яськов. Повтори, пожалуйста, что я должен тебе сделать?
Это не страшно, милый, ты не бойся, убежденно заявила Люся. По большому счету, это я должна бояться. Но я не боюсь. Ты ведь все сделаешь как надо, да, милый?
Какие уколы? возопил Яськов. Ты что, с ума сошла? Как это я тебя буду колоть? Я тебя вообще хоть пальцем тронул, сколько мы живем. Я тебя порой обнять-то боюсь как следует, вон ты у меня какая хрупенькая. А тут колоть тебя иглой. Да не в жисть! И вообще, почему это я тебя должен колоть? Иди вон опять в процедурную. Им за это, между прочим, зарплату платят.
Да мне двадцать минут только туда добираться надо, потом с полчаса ждать своей очереди знаешь, сколько там народу? запальчиво сказала Люся. А потом еще на работу выбираться оттуда. Это я минимум час-полтора потеряю. А у нас сейчас каждая минута дорога, сам же знаешь.
Ничего я не знаю! не сдавался Василий. Это же надо придумать такое
Неблагодарный! вспылила Люся. А кто тебя колол, когда тебя радикулит прихватил, а?
Так ты же сама говорила, что вас в институте этому учили, как медсестер запаса. А нас в университете учили только строем ходить, деревянные гранаты кидать да автомат разбирать-собирать.
Но это же просто, как как чихнуть! продолжала настаивать на своем Люся. Вот где у нас Прошкин резиновый мячик? Проша, Проша!
Откуда-то из-под стола выскочил семейный любимец Яськовых полупородистый щенок Проша, уже с детства выдающий себя за немецкую овчарку. Хотя даже невооруженным глазом было видно, что в свое время кто-то из его родни по женской линии легкомысленно закрутил роман с одним (а может, и не одним) из дворовых «джентльменов», и это проявилось на Прошиной внешности: при овчарочьем экстерьере хвост он мог жизнерадостно закручивать в кольцо, да и ушки у него не торчали острыми клинышками, как полагается любой уважающей себя овчарке, а были полуопущенными. И еще его компрометировало белое продолговатое пятно на брюшке. Но Проша ничуть не комплексовал по этому поводу. Вот и сейчас он радостно рычал сквозь зубы, в которых была зажата его любимая и потому неоднократно прокушенная им игрушка резиновый мячик.
Проша, дай мне его на минуту, а? попросила Люся и довольно бесцеремонно вытянула из пасти щенка мяч. Вот смотри, как это делается, Васенька.
Она взяла фломастер и нарисовала на поверхности мячика крест. Потом распаковала одноразовый шприц и прикрепила иглу.
Да выключи ты этот дурацкий телевизор, и смотри сюда
Ничего я не буду выключать, пробурчал Василий, боязливо косясь на зловеще поблескивающую иглу. Черт, какая длинная! Подожди, а почему бы нам «скорую» не вызвать, а? Пусть приедут и уколют тебя.
Да ну что мы по таким пустякам людей будем отрывать от важных дел. Может, в это время где-то кому-то по-настоящему плохо, а «скорая», вместо того чтобы его спасать, по какому-то пустяку поедет к нам. Тебе не совестно, а? И потом, этот опыт всегда может пригодиться в жизни, согласись.
Нет, не совестно. И не соглашусь. Мне страшно, честно признался Василий.
Ну что ты за мужик, а? пожурила его Люся. Что же тут страшного? Вот смотри: я разделила мячик на четыре части. Так же и ты мысленно разделишь это ну, одну мою половинку на четыре части. И колоть будешь в верхнюю четвертушку, которая ближе к краю.