Не надо ее радовать, я уже еду, с деньгами. Давай адрес
Повариха геологической партии Люсьен жила в обшарпанной гостинке. В дешевой коляске посапывал бутуз. Зайцев склонился над ним. Точно, ушки у парня были оттопырены так же, как у него. Но нос напоминал кого-то другого.
Так ты еще и с Нерсесяном? обрадованно спросил он.
Ну, было разок, зарделась Люсьен.
А ну-ка звони ему, решительно сказал Зайцев.
У меня нет его телефона.
Зайцев полистал свою записную книжку:
Вот, набирай!
Через полчаса их компанию разделил и Нерсесян.
Да, нос мой, согласился он. Чистая работа
Да? А ты глянь на его уши, ревниво сказал Зайцев.
Нерсесян снова склонился над коляской. Малыш в это время завозился во сне, высвободил из-под одеяльца ножку. Чуть ниже пухлого коленочка темнело большое родимое пятно.
Ага! в один голос сказали Зайцев и Нерсесян. Где-то мы уже такое видели! А ну говори, зараза: у тебя шуры-муры были и с Цыбулей?
Ох, не спрашивайте, мальчики! мечтательно прикрыла глаза Люсьен. Только где он, Цыбуля этот? Давно уже затерялся где-то в степях вильной Украины.
В это время открыл свои глазки малыш. Они были ярко-голубые.
Николая Петровича, самого начальника партии, глаза! потрясенно сказал о Зайцев. Ну ты, Люська, даешь!
Так начальник же, пожаловалась Люсьен. Эх, да если бы я знала, где он сейчас, разве вы бы нужны были мне? Слышала я, подался Николай Петрович куда-то на повышение. А куда не знаю.
Зайцев и Нерсесян переглянулись.
Ты обещаешь, что оставишь нас в покое, если мы дадим тебе координаты Николая Петровича? с затаенной надеждой спросил Зайцев.
Обещаю! с не меньшей надеждой ответила Люсьен.
Нерсесян торопливо написал номер телефона на клочке бумаги:
Вот, звони! Но про нас ни слова, да?
Люсьен набрала номер.
Приемная заместителя губернатора по промышленности Николая Петровича Гулеватого, мелодичным голоском сказала на том конце провода секретарша. Слушаю вас
Вот, папашка, ты и попался! обрадовано прошептала Люсьен, в то же время отчаянно отмахиваясь рукой от двух других отцов сына партии чтобы шли восвояси. Скажите, я могу записаться на прием к господину заместителя губернатора, по личному вопросу?.. Через неделю, в семнадцать ноль-ноль? Хорошо!
А ты не помнишь, у кого в нашей партии была ямочка на подбородке? озабоченно спросил Нерсесян у Зайцева при выходе из подъезда гостинки.
Нет, не помню, ответил Зайцев. Да какое это теперь имеет значение? Люсьен теперь хватит одного Николая Петровича.
Пожалуй, хватит, согласился Нерсесян. Ох, не завидую я ему.
Да уж! Как хорошо, что мы с тобой так и остались рядовым членами партии, простыми геологами
Алексей Тишайший
Алексей Бобриков относился к категории благопристойных людей. На работу не опаздывал, в общественном транспорте всегда уступал место пожилым. Не пил, ни курил, жену и соседей уважал. С одной стороны прямо золотой он был, этот гражданин Бобриков. А с другой скучный и во всем предсказуемый, никому не интересный. И потому звали его за глаза «Алексеем Тишайшим». Пока однажды с ним не случилась эта история.
Пошел Леша выносить мусор в гололед, поскользнулся, упал и вернулся домой с синяком под глазом.
Увидев своего примерного мужа с синяком, Ольга охнула и с какой-то неясной надеждой спросила:
Неужто подрался, Лешенька?
Еще чего, буркнул Алексей и осторожно потрогал распухший глаз. Поскользнулся на улице. Гололед, а никто не посыпает песком. Непорядок это!
Утром Бобриков, несмотря на травму, был на работе. И тут же столкнулся с непривычной для него ситуацией: на него стали обращать внимание!
Хорош фингал! первым сказал Мазыкин. Неужто ты, Леша, наконец-то застукал свою с этим Ну не прикидывайся шлангом, все же знают, с кем Да, если у тебя такой синячище, представляю, что стало с рожей этого прохиндея! Молодец!
Бобриков ошеломленно потрогал вдруг занывший с удвоенной силой подбитый глаз.
Это я упал, когда мусор выносил, уныло сказал он в спину уходящему Мазыкину.
Я всегда говорил, что Бобриков еще тот фрукт! обрадованно заявил Скворцов. А то: «Я не пью, у меня свои принципы!» Небось, наелся вчера? И почему в отрыве от коллектива? Был бы с нами, мы бы тебя в обиду не дали