Отсюда не следует, что сказки вплотную приблизились к адекватному изображению реального мира. До пословичной картины мира им было ещё очень далеко. Реальный мир в сказках подвергается мощной фееризации. На место мифологических персонажей они помещают вымышленных сказочных персонажей, которые живут в двух мирах реальном и нереальном (волшебном, чудесном, вымышленном, фантастическом).
В своей прекрасной книге «Русская сказка» В. Я. Пропп указывал: «Сказочная композиция в значительной степени построена на наличии двух миров: одного реального, здешнего, другого волшебного, сказочного, т. е. нереального мира, в котором сняты все земные и царят иные законы» (Пропп В. Я. Русская сказка. Л., 1984. С. 191).
Что это за законы? В отношении к сказочному мирозданию можно назвать два таких закона. Первый из них можно обозначить как стирание границ, а другой как неопределенность пространства и времени.
Стирание границГраницы, разделяющие небо, землю и загробный мир, в сказках намного подвижнее, чем в пословицах. В последних мы находим, например, множество утверждений о том, что от смерти нет лекарства. Такие, в частности:
От смерти нет лекарства; От смерти нет зелья; От смерти не отлепишься.
Сказочники придумали лекарство от смерти. Это живая вода. Она обладает чудесным свойством воскрешать из мёртвых. О ней упоминается в таких русских сказках, как «Иван-царевич и серый волк», «Марья Моревна», «Сказка о молодильных яблоках и живой воде», «Белая уточка» и мн. др.
Живая вода стирает границу между живыми и мёртвыми, между земным миром и загробным. Но подобным образом обстоит дело и с границей между землёю и небом. В сказках её может стереть чудесный конь. Реальный конь вполне земное животное, а у сказочного имеются крылья, да такие мощные, что он может взлетать высоко в небо.
В своей яркой форме стирание границ в сказке заявляет о себе в оборотничестве. Оно стирает границы самым неожиданным образом между живыми людьми и неживыми, между людьми и растениями, между людьми и животными и т. д. Вот какие чудесные превращения мы можем обнаружить в сказке «Морской царь и Василиса Премудрая»: голубицы обращаются в красных девиц, кони в зелёный луг, деревья, озеро, Иван-царевич в старого пастуха, старенького попа, селезня, Василиса в смирную овечку, церковь, утку, а морской царь в орла.
Вот какой разговор подслушал главный герой сказки «Иван коровий сын», обернувшись воробушком:
«А в палатах белокаменных сидела старая змеиха и три её снохи, чудо-юдовы жены, и говорили между собой, как бы им злодея Ивана-коровьего сына с братьями погубить.
Я напущу на них голод, младшая сноха говорит, а сама обернусь яблоней с наливными яблоками. Они съедят по яблочку их на части разорвёт.
Средняя сноха говорит:
Я напущу на них жажду, сама обернусь колодцем, пусть попробуют из меня выпить.
А старшая сноха:
Я напущу на них сон, сама перекинусь мягкой постелью. Кто на меня ляжет огнём сгорит.
А старая змеиха, чудо-юдова мать, говорит:
Я обернусь свиньёй, разину пасть от земли до неба, всех троих сожру» (РНС. С. 59).
В сказке «Иван-крестьянский сын и мужичок сам с перст, усы на семь верст» царевна оборачивается не чем-нибудь, а булавкой. Она воткнулась в воротник Ивана-крестьянского сына. Он об этом и ведать не ведал:
«Ехал, ехал, остановился в чистом поле отдохнуть, разбил шатер и лёг опочив держать. Проснулся, хвать подле него царевна лежит. Он обрадовался, начал её спрашивать:
Как сюда угодила? Царевна сказала:
Я оборотилась булавкою да в твой воротник воткнулась.
В туже минуту оборотилась она опять булавкою; Иван-крестьянский сын воткнул её в воротник и поехал дальше» (PC. С. 35).
Менее экзотические превращения описаны в сказке «Диво»:
1) колдун превращает человека в собаку, которая, тем не менее, сохранила человеческий ум;
2) колдун оборачивает собаку вороной;
3) ворона, которую главный герой пощадил, когда он был собакой, возвращает этому герою человеческий облик;
4) главный герой, которому ворона возвратила человеческий вид, превращает колдуна в вороного жеребца, а неверную жену в кобылицу. Они работают у него на пашне.
В сказке «Диво» описано невообразимое чудо: передок поджаренного зайца вдруг ожил и убежал из дома охотника.
Неопределённость пространства и времениВ сказке описываются события, которых в действительности не было. Чтобы подчеркнуть их вымышленность, пространство и время в ней изображаются в нарочитой неопределённое. Для указания на эту неопределённость в ней выработаны такие формулы: «В некотором царстве, в некотором государстве», «В некотором царстве», «В некотором государстве», «За тридевять земель, в тридесятом государстве», «Близко ли, далеко ли», «Низко ли, высоко ли», «Долго ли, коротко ли», «Много ли, мало ли», «Ни много, ни мало прошло времени» и т. п.