Я вспоминаю Бориса Юрьевича с теплом. Благодаря его «особому спросу» мне удалось успешно сдать вступительные экзамены в институт.
Преподаватели школы и мы в классе не сомневались в том, что Володя легко поступит в университет. Тем более, что наш физик обещал ему поддержку. И вдруг, когда я уже стал студентом, до меня дошла ошеломительная весть Володя не поступил в университет, вернулся домой и преподает в младших классах в школе.
В то время сотовых телефонов не было и связь с одноклассниками, разлетевшимися по своим дорогам, оборвалась.
С появлением интернета через родственницу Володи я узнал его электронный адрес. Пообщавшись с ним в «скайпе», я узнал причину его не поступления в тот год в университет. Он сдал все вступительные экзамены и был зачислен, но без общежития. Оказавшись впервые в большом городе без поддержки и не имея денег на квартиру, он решил вернуться домой.
А Борис Юрьевич?! удивился я. Он же обещал поддержку
Владимир улыбался:
В связи с окончанием срока его работы по распределению в нашей школе Борис Юрьевич вернулся в Казань, чтобы устроиться на работу в университет. С ним мы лишь однажды повстречались в вестибюле. Он куда-то очень спешил..С тех пор мы не встречались. На следующий год я вновь сдал все экзамены в тот же университет, но в этот раз меня зачислили с предоставлением общежития. Когда я пришел в деканат за студенческим билетом, то там удивились, так как билет мне был выписан ещё год назад.
Твой случай достоин книги Гиннеса! воскликнул я и поинтересовался: А что известно о Борисе Юрьевиче?
С появлением интернета я узнал, что после нашей школы он преподавал в физико-математической школе при Новосибирском университете. И судя по тёплым воспоминаниям о нём бывших учеников этой школы, ныне известных учёных, Борис Юрьевич благодаря своему педагогическому профессионализму и принципиальности помог многим в получении качественного образования.
А в 1968 году его уволили за участие в подписании «письма 46 и», в котором интеллигенция Академгородка выступила с осуждением закрытого суда над московскими активистами «самиздата». Письмо было отправлено в прокуратуру СССР, в ЦК КПСС и в газету «Комсомольская правда», а через месяц текст письма был передан по «Голосу Америки» с указанием фамилий и всех «регалий» подписантов. Соответствующие органы сочли письмо за политическую диверсию и решили, что доверять подписантам учить молодежь нельзя.