Прошло совсем немного времени, и «Chanel 5» снискал мировое признание, став самым прибыльным предприятием в карьере Шанель, сделав ее и Пьера баснословно богатыми. Однако на протяжении 25 лет она будет твердить: «Я кое-что подписала в 1924-м. Меня надули и ограбили. И продолжают грабить бандиты еврейские бандиты!»
По условиям договора львиная доля капитала 70 % выпущенных акций отходила клану Вертхаймеров, которые отныне управляли производством и распространением духов по всему миру.
Кстати, формула « 5» чрезвычайно сложна, в ее состав входили (да и сегодня входят) около 80 ингредиентов, которыеподелены на восемь десятков между восьмью менеджерами. Состав каждого десятка в отдельности знал только один менеджер. А вся формула « 5» была известна лишь одному Пьеру Вертхаймеру.
Эрнест Бо стал полностью зависим от Пьера, работодателя и хозяина, который узурпировал право единоличного использования всех его секретов и формул.
Романов, князь-дароносец, золотой любовник, который в течение (!) трех лет бескорыстно продвигал на рынок «Chanel 5», ух, жестокое кидалово! в договоре вообще не упомянут.
Шанель получила пакет акций в количестве 200 штук стоимостью в 500 франков каждая и любовь Пьера Вертхаймера. В свои сорок один Коко, виртуозно играя роль сексуальной девчонки-сорванца, сумела влюбить в себя этого тридцатилетнего воротилу торгового бизнеса так, развлечения для и забавы ради
КОДОВОЕ ИМЯ10 июня 1940 года Шанель, проснувшись в бархатной роскоши своего жилища номере элитного парижского отеля «Ритц», узнала из сообщения Би-би-си, что французская армия эвакуировалась из Дюнкерка в Англию, а танки Гитлера вот-вот ворвутся в Париж. У нее тут же возникли проблемы.
Нет-нет, она все еще богата несмотря на потерю производственных мощностей по пошиву одежды и закрытие Дома моды, деньги продолжают капать на ее счета в Швейцарии, благодаря продаже «Chanel 5» по всему миру. Проблемы были не материального, а морального плана. Ее любимый племянник Андре Паласс в числе 300 тысяч французских солдат после краха укреплинии Мажино оказался в лагере для военнопленных в Германии, где подхватил туберкулез. Вырвать его оттуда стало для Шанель делом жизни и смерти. Она обратилась за помощью к барону Гансу Гюнтеру фон Динклаге, с которым десять лет назад состояла в любовной связи.
В 1930-е барон, будучи офицером Абвера[1], шпионил во Франции под надежным плащом дипломатического иммунитета должностью специального атташе посольства Германии в Париже и, несмотря на то что был женат, десять лет тайно сожительствовал с Шанель.
Благодаря Динклаге в Абвере с пониманием встретили намерение Шанель любым способом вытащить племянника из концлагеря. Одобрили ее желание отобрать у еврейского клана компанию по производству духов и косметики, которую в 1924 году она за гроши продала братьям Вертхаймерам. Но особо руководство Абвера оценило искреннюю веру Шанель в реальность иудео-большевистского заговора и ее публичные обвинения евреев в том, что они, собственно, и придумали большевизм.
«Наконец-то, обрадовались офицеры-вербовщики из Абвера, появилась реальная основа для вовлечения мадемуазель Шанель в орбиту деятельности спецслужб Третьего рейха! Эта хитроумная женщина располагает обширными связями в политических и дипломатических кругах стран Западной Европы. А судя по прозвищу «Коко», ей не привыкать быть содержанкой покровители у этой перманентной любовницы не переводятся вот уже 35 лет: Этьен Бальзан милостивец, поднявший ее с социального дна; Артур Кэйпел меценат, на деньги которого она открыла свое дело и стала всемирно известной кутюрье; русский великий князь Дмитрий Романов бескорыстно вручивший ей секрет формулы «Chanel 5», которая сказочно обогатила ее; герцог Вестминстер неприлично богатый английский аристократ, отпрыск одной из королевских ветвей Великобритании, целое десятилетие одаривавший ее драгоценностями, коим место не в ее сейфе в Британском музее или в Лувре; Пабло Пикассо художник, оставивший ей картинную галерею своих работ. И ведь они только надводная часть айсберга ее ручных ротшильдов, а сколько вообще у нее было безымянных благодетелей-кредиторов? Похоже, они не поддаются учету! Что ж, теперь наш черед взять эту ненасытную особу на содержание. А работать мы будем по принципу пилы: «ты нам, мы тебе»!»