В XVI веке короли французские объявили себя защитниками Римско-католической церкви на Востоке и добились дипломатическими путями некоторого преимущества, которое им соблаговолила дать Оттоманская империя в ущерб православным. Францисканские монахи поставили своей целью добиться полного обладания Святыми Местами и упорно стремились расширить свои права. Благодаря покровительству Франции, в начале XVIII века орден францисканцев добился значительных преимуществ, которые и были закреплены особым договором между Францией и Турцией в 1740 году. В конце XVIII века, после революции, Францию перестали интересовать церковные дела. В начале XIX века стало возрастать влияние России, особенно после того, как Император Николай Первый объявил себя покровителем всех православных христиан Востока. Это привело к тому, что Турция восстановила исторические права Иерусалимской церкви на владение всеми Святыми Местами в Палестине. Франция испугалась влияния России на Ближнем Востоке, и Наполеон Третий обратился к правительству Турции с нотой, в которой, напомнив о договоре 1740 года, настаивал на восстановлении прав Римско-католической церкви в Палестине. Требование Франции поддерживали Австрия, Португалия, Сардиния и Неаполь. Англия, не будучи непосредственно заинтересованной в Святых Местах, но тоже опасаясь расширения влияния России, по обыкновению, вела двойственную политику, склоняясь все же в пользу Франции.
Турция вначале решила идти на компромисс и в 1852 году издала фирман, который уравнивал права православных и католиков в части доступа к Святым Местам. Такое решение не удовлетворило Францию. Между Россией и Францией началась борьба за Святые Места, послужившая видимой причиной для Крымской войны. Неудачный для России исход войны несколько снизил ее влияние на религиозные дела в Палестине, но в 18681869 гг. Россия и Франция вместе восстановили купол над Святым Гробом, после чего Россия получила право совместного владения храмом Святого Гроба Господня. Таким образом православные, католики и армяно-грегориане стали пользоваться равными правами владения Святыми Местами и доступа к ним. В меньшей степени это право распространилось на коптов, сиро-яковитов и абиссинцев. Это положение было подтверждено на Берлинском конгрессе в 1878 году и в основном действует поныне.
В настоящее время основные христианские исповедания относятся друг к другу терпимо и открытой борьбы за исключительное право обладания Святыми Местами не ведут. Однако чувствуется, что Римско-католическая церковь старается расширять свое влияние. Действует она спокойно, без торопливости, но уверенно.
Мне не удалось выяснить с достоверностью и отметить в своих записках, сколько христиан и каких исповеданий проживает в настоящее время постоянно в Святой Земле. По приблизительным сведениям, в государстве Израиль в настоящее время проживает христиан всех исповеданий 72 000 человек, из которых католиков 47 000, греко-православных 21 000, протестантов 2 500, коптов, сирийцев и других 1 500. Из общего количества христиан в Иерусалиме проживает 12 000. По национальности среди христиан преобладают арабы, возможно потомки тех арабов, которые приняли христианство во время Крестовых походов.
Считается, что в Святой Земле имеется двести христианских храмов и часовен, в которых совершается богослужение. Священников насчитывается около пятисот человек, из них монахов сто шестьдесят. В женских монастырях различных конгрегаций пребывает приблизительно шестьсот монахинь.
Дорога
Святейший Патриарх Алексий для осуществления принятого намерения восстановить традицию русского паломничества в Палестину почел за благо собрать небольшую группу верующих, изъявивших желание отправиться в первое паломничество после пятидесятилетнего перерыва. Паломники должны были отправиться из Москвы с таким расчетом, чтобы в Иерусалиме у Святого Гроба Господня встретить Светлое Христово Воскресение, которое в 1964 году приходилось на 20 апреля (3 мая н/с).
С великой радостью и неизъяснимым душевным волнением высказал я свое желание отправиться в паломничество, но, по правде сказать, не верил, вернее сказать, не осмеливался верить в возможность для меня такой поездки. Достаточно имел я оснований, чтобы сомневаться, и сомнения не оставляли меня даже тогда, когда пришла на мое имя телеграмма с приглашением приехать в Москву. Телеграмму я получил в Лазареву Субботу 12 (25) апреля. В соборе о моей поездке уже говорили, но это были разговоры, основанные на слухах. Теперь поездка становилась реальной. Все члены причта, служащие и многие из постоянных прихожан поздравляли меня с великой радостью, выпавшей мне на долю, желали благополучного путешествия и просили помолиться о них у Святого Гроба Господня. Я записывал в особые синодики имена всех, кто ко мне обращался, а также три-четыре имени их близких, кого они хотели помянуть о здравии или за упокой. В Неделю ваий я исповедовался у своего духовного отца протоиерея Михаила (Славнитского) и приобщился Святых Таин в Свято-Троицком соборе. В Великий Понедельник 14/27 апреля, после Литургии Преждеосвященных Даров, причт, члены церковного совета, служащие и некоторые добровольные труженики собрались в трапезной собора для общей, весьма скромной по случаю поста, трапезы. После трапезы все прошли в собор и перед чудотворным образом Божией Матери, именуемым «Скоропослушница», протоиерей отец Александр (Козлов), как всегда с чувством глубокой веры и благоговения, совершил молебен в путь шествующему. После молебна, напутствуемый добрыми пожеланиями всех собравшихся, я уехал из собора и в тот же день вечером поездом «Красная стрела» выехал в Москву. В этом же поезде, кроме меня, ехали еще четыре паломника. По приезде в Москву мы все вместе отправились в Отдел внешних церковных сношений, где нас, как обычно, любезно встретил Борис Сергеевич Кудинкин и предупредил, что остановимся мы в гостинице «Останкино», где для нас все приготовлено, а пока нам пришлось проехать в санитарно-эпидемиологическую станцию, где нам привили оспу, о чем и выдали специальные сертификаты.