Обернувшись, поэт встретился с пылающей глубью святых глаз сопровождающей его Беатриче, которая улыбалась ему. После созерцания слабых отражений, он снова утонул в них. Слово святой появилось не случайно, именно о святых пойдёт речь дальше.
Какие глаза для поэта святые? Глаза его возлюбленной!
«Что я смеюсь над детскою ошибкой»,
Она сказала: «Странного в том нет:
Не доверяясь правде мыслью зыбкой, 27
Ты вновь пустому обращён вослед.
Твой взор живые сущности встречает:
Здесь место тех, кто преступил обет. 30
Беатриче, смеясь над мыслями поэта, как над детскими заблуждениями, предложила ему спросить живые сущности, которые он увидел в глубине Луны и сообщила, здесь место тех, кто преступил обет. Она говорила о живых сущностях, а не о душах, подчёркивая, Данте видел перед собой отражение живущего на тот момент человека.
Как душа живого человека может попасть в небесный Рай? Ответ будет дан вскоре.
Спроси их, слушай, верь; их утоляет
Свет вечной правды, и ни шагу он
Им от себя ступить не позволяет». 33
И я, к одной из теней обращён,
Чья жажда говорить была мне зрима,
Сказал, как тот, кто хочет и смущён: 36
«Блаженная душа, ты, что, хранима
Всевечным Светом, знаешь благодать,
Чья сладость лишь вкусившим постижима, 39
Я был бы счастлив от тебя узнать,
Как ты зовёшься и о вашей доле».
Та, с ясным взором, рада отвечать: 42
Беатриче посоветовала поэту спросить отражения, которые он видел, так как их утоляет свет вечной правды. Он выбрал из теней одну, кажущуюся ему наиболее знакомой, знающую его, горящую жаждой поговорить с ним; обратился к ней, желая узнать её долю. Тень ясным взором показала, она рада отвечать ему.
«У нас любовь ничьей правдивой воле
Дверь не замкнёт, уподобляясь Той,
Что ждёт подобных при Своём престоле. 45
Была я в мире девственной сестрой;
И, в память заглянув проникновенно,
Под большею моею красотой 48
Пиккарду ты узнаешь, несомненно.
Среди блаженных этих вкруг меня
Я в самой медленной из Сфер блаженна. 51
Желанья наши, нас воспламеня
Служеньем воле Духа пресвятого,
Ликуют здесь, Его завет храня. 54
И наш удел, столь низменней иного,
Нам дан за то, что нами был забыт
Земной обет и не блюлся сурово». 57
Уподобляясь Непорочной Деве, которая в своей неизреченной любви желает, чтобы все обитатели небесного царства были подобны ей, тень дала обет девственности. Поэт встретил свою бывшую невесту сестру встреченного им в Чистилище фаворита, Форезе = Ивана Алексеевича Долгорукова (17081739 годы), о которой тот говорил с ним. Она назвала себя Пиккардой, преступившей обет, хотя и не по своей воле; девственницей, посвятившей себя Христу, поэтому она и блаженствует в самой медленной из Сфер Луне. Екатерина Алексеевна Долгорукова (17121747 годы) [Рис. Р. III.1] была выдана замуж (преступила обет, хотя и не по своей воле), но вскоре простудилась и умерла.
Р. III.1 Екатерина Алексеевна Долгорукова (17121747 годы), невеста императора Петра II, несостоявшаяся императрица Екатерина III (хозяйка стада).
У Данте изображена, как Пиккарда, сестра Форезе (Ивана Долгорукова, фаворита Петра II). Красавица высокого роста, после «смерти» императора, была отправлена в ссылку со всей семьёй. Императрица Елизавета Петровна возвратила её из ссылки и сделала фрейлиной. Хранила верность Петру II, живя в монастыре. В 1745 году была выдана замуж против её воли, вскоре умерла. Данте поместил её на Луне нижней Сфере Небесного Рая.
Екатерина Алексеевна Долгорукова (17121747 годы)3 княжна, дочь князя Алексея Григорьевича Долгорукова, невеста императора Петра II, несостоявшаяся императрица России «хозяйка стада».
Воспитывалась вместе с братом своим Иваном в Варшаве в доме деда Григория Фёдоровича. Подчиняясь приказанию отца, княжна Екатерина согласилась выйти замуж за императора Петра II, тогда как питала страстную любовь к шурину австрийского посла графа Вратислава, графу Мелиссимо, и взаимно была им любима. 19 ноября 1729 года она была объявлена невестой четырнадцатилетнего императора, а 30 ноября состоялось их торжественное обручение, причём ей был дан титул «Её высочества государыни-невесты». На другой день после обручения она переехала на жительство в Головинский дворец, а граф Мелиссимо был отправлен за границу.