Ну да, Полкаш! А ну, Полкаш, пошел вперед! Мало тебе реки, так ты еще и лужу прихватил. Ну, пошел, пошел! Дома сейчас напущу ванную, можешь хоть всю ночь в ней плавать!
Ольга Петровна, наконец, изловчилась и пребольно ткнула Егора Ивановича зонтом. Тот взвизгнул и в два прыжка выскочил на сушу.
Так он у вас еще и бесхвостый! поразился Исидор Львович. От рождения такой, или купировали?
Это я ему нечаянно открутила, когда сегодня от этой су от щуки оттаскивала. Не люблю я щук. Еле этого Полкана от нее оттащила. Хвост вот, правда, в руке у меня остался. А надо было кое-что другое оторвать! В следующий раз так и сделаю. Ну, Полкаш, вперед! Домой, кобелина!
Егор рыкнул на взвизгнувшего от ужаса мопса и пополз в подъезд, оставляя за собой длинный мокрый след.
Ну, ладно, пошли мы, Исидор Львович, встрепенулась Ольга Петровна. Спокойной вам ночи!
И вам того же! охотно откликнулся пенсионер. И добавил с хитрой ухмылкой:
Только ты уж, пожалуйста, Олюшка, проследи, чтобы твой Полкан Иванович не спал на спине. Уж больно храпит этот водолаз после водных процедур!..
Гвоздь
Ну что ты за мужик? периодически допекала Хотькина его жена Варвара. Хоть бы гвоздь, что ли, вбил в доме.
Не выдержал Хотькин, раздобыл где-то гвоздь и здоровенный такой молоток, его ещё кувалдой называют.
Куда? спросил он у Варвары.
Чего куда?
Куда гвоздь вбить?
Ну, наверное, вот сюда, неуверенно показала жена. Я хоть портрет мамы повешу.
Договорились, кивнул Хотькин.
Он поплевал на ладони, одной рукой приставил гвоздище к стенке, другой размахнулся да как даст кувалдой! Только пыль пошла. А когда она рассеялась, открылась большая дыра в соседскую квартиру. Хотькин заглянул, а там разгуливает симпатичная такая особа. Соседку звали Татьяна Витальевна.
«Вот бы кому гвоздик забить!» заботливо и нежно подумал Хотькин.
Это вы, Юрий? приветливо спросила Татьяна Витальевна. Заходите, не стойте на пороге.
Хотькин протиснулся в соседскую квартиру.
О, да вы с инструментом! нежно проворковала Татьяна Витальевна. Какой хозяйственный мужчина.
Да я это, гвоздь вот решил забить.
Может, вы и мне гвоздик забьёте? томно попросила соседка.
Да он у меня погнулся, зараза, сокрушённо вздохнул Хотькин.
Где, покажите? попросила она. И так нежно и ласково провела своим холёным пальчиком по кривому гвоздю, что тот дрогнул, натужился и выпрямился.
А ну марш домой! рявкнула протиснувшаяся вслед за мужем Варвара.
А кто же мне дыру в стене заделает? разочарованно спросила Татьяна Витальевна.
Сама замуруешь, зараза! отрезала Варвара, уволакивая Хотькина в квартиру. А ты, мастер, сиди перед телевизором, и никаких гвоздей!
«Ата, кара, куян»!
Мне четыре года, мы только-только обосновались в Пятерыжске, русском селе в Казахстане, после переезда из Татарстана. Отец работал в колхозной кузнице. Я любил ходить в это приземистое и прохладное в летнюю жару глинобитное помещение. Там шипели меха, гудело горнило, из которого вырывались оранжевые язычки огня; солидно бухал по наковальне молот в жилистых отцовских руках, расплющивая раскаленный добела кусок металла, и от него летели звезды-искры.
Помню, когда в первый раз зашел в темный коридорчик, где хранится всякий железный хлам, увидел там пушистого кролика и закричал радостно:
Ата, кара куян!
Ну, то есть: «Папа, смотри заяц!» Я в свои четыре года по-русски тогда почти не говорил. Помню, как заржал кузнец, чумазый лохматый мужичок: «Какой еще х ян!» Отец тоже хохотал.
Но уже меньше чем через год я владел русским наравне с родным, татарским. Однако с годами этот паритет был нарушен, так как я водился со сверстниками, говорящими только на русском, пошел в русскую школу, и русский язык постепенно вытеснял из сознания язык предков.
И даже родители, говорящие между собой на татарском, со мной и другими своими детьми, выросшими в Пятерыжске, уже изъяснялись в основном по-русски. Ну, а если человек не только говорит, но и мыслит на языке общения, он для него становится практически родным.
Я ничуть не жалею, что русский язык стал для меня таковым. Более того, именно отличное его знание и позволило мне стать журналистом, а затем, позволю себе это сказать, и профессиональным литератором.