Почему я не могу не писать?
Почему я не могу не писать? Так сразу и не расскажешь
Сначала я писал ещё в школе заметки в стенную газету. Мне нравилось сочинять и фантазировать, благо в голове всегда вертелись замысловатые фразы и слова, которые я вычитывал из книг. Потом я стал писать что-то от себя, тем самым радуясь такому порыву. Дальше- больше. Мне доверяли выпускать поздравительные открытки по случаю праздников и особых дат. Я старался эти «художества» красиво оформить. Шло время. Мой почерк, очень ровный и грамотно написанный, стал востребован и в СА. Я стал редактором полковой газеты и боевых листков. Командованию нравилось моё умение излагать правдиво всё про воинскую действительность. За что и получил внеочередное звание и отпуск на Родину.
Вот и сейчас я не сижу без дела. Пишу эту заметку, втайне надеясь, что мои способности- нести живое слово, кому-то помогут обрести уверенность в этом непростом деле.
Марат Валеев
https://vk.com/id229084479
История одной любви
Эта любовная история в свое время наделала много шума и уже стала, извините за тавтологию, достоянием истории. Нет уже в живых главных ее участников русского солдата Ивана Бывших и немецкой девушки Элизабет Вальдхельм. Но история их невероятной любви не может оставить равнодушным никого и сегодня.
Ушедший на войну из Красноярска, разведчик и переводчик с немецкого Иван Николаевич Бывших, довоевался до Победы, и в июне 1945 года в звании старшины и в возрасте 21 год неожиданно для себя был назначен комендантом сразу трех расположенных рядом немецких поселений в Тюрингии, в том числе крохотного городка Хейероде.
Вот здесь-то он и увидел впервые девушку своей мечты. Получив сообщение о том, что вернувшийся из русского плена немецкий солдат Гюнтер Вальдхельм не спешит вставать на учет, комендант в сопровождении автоматчиков отправился по указанному адресу.
Вот как Иван Бывших описывает сам свои чувства тогда: «Я пошёл проверять, поднялся на второй этаж, там в комнате сидели три девушки, одна из них Лиза. И я сразу в неё влюбился сразу! Слово не мог вымолвить, начал заикаться. Кое-как сказал, чтобы Гюнтер пришёл в комендатуру, и бросился на улицу».
Гюнтер оказался братом Лизхен так звали поразившую Ивана девушку, с ним все было в порядке, он освободился из плена по болезни, и комендант оставил его в покое. Но не его сестру. Поскольку бравый молодой старшина и сам глянулся немецкой красавице, они стали встречаться.
Иван Бывших был не одинок в своих романтических устремлениях: только что закончилась самая кровопролитная в истории человечества война, уцелевшие воины были опьянены счастьем сохраненной им судьбой жизни, большинство из них были молоды, еще не познавшие или уже долго не получавших женской ласки, а вокруг было столько соблазнов В общем, отцы-командиры первое время сквозь пальцы смотрели на интрижки своих подчиненных, если это не мешало службе и не было сопряжено с насилием или грядущей женитьбой.
А Иван, тем более, в некотором роде сам себе был командиром, и мог позволить выделить из своего плотного распорядка время, как и где найти место для свиданий с пленившей его сердце немочкой, и нередко это было в самой комендатуре, а то и под крышей отчего дома Лизхен родня им не мешала.
Но старшина Бывших был человеком военным, подневольным, и вскоре их полк перевели в другую зону оккупации, в Саксонию. Так влюбленные вынуждены были расстаться, храня все же надежду на новые встречи, и они случились, эти встречи, еще целых четыре раза.
А в 1946 году Ивана демобилизовали и отправили домой, в Россию. Забрать Лизхен с собой он не мог советским солдатам категорически было запрещено жениться на немках, и она, вся в слезах, провожала своего Ваниляйна (так ласково Лизхен звала любимого на немецкий манер, что звучало бы как Ванечка) вплоть до его посадки в вагон. И напоследок сунула ему в карман записку, наказав прочитать ее только тогда, когда поезд будет уже в дороге. Так Иван узнал, что милая Лизхен уже носит под сердцем его ребенка, которого ей, впрочем, сохранить не удалось.
А затем был долгий эпистолярный роман, влюбленные, не в силах как-то по-другому повлиять на ход своих отношений, часто обменивались письмами. Пока Ивана в 1956 году не вызвали в соответствующие органы в Свердловске он несколько лет жил и работал там, и настоятельно не порекомендовали ему бросить эту переписку, иначе