В озвученном Плане действий по реализации стратегии Шелкового пути Китай выделил международное информационно-технологическое сотрудничество.
Речь шла, в первую очередь, о прокладке "трансграничных оптоволоконных линий, оптимизации спутниковой связи и на этой основе создании широкой трансрегиональной системы обмена информацией".
В то же время Форум в Боао показал, что стратегические глобальные цели Китая не ограничиваются экономикой.
В своем выступлении на форуме Си Цзиньпин призвал к разработке "новой концепции безопасности в Азии".
В ее основе привлекательные для большинства стран идеи:
"общей судьбы" азиатских государств;
"всеобъемлющей безопасности";
полного отхода от "менталитета холодной войны".
Конкретное содержание новой, Боаосской, китайской инициативы в сфере азиатской безопасности будет конкретизироваться и уточняться.» [1]
А пока «Американские программы военной помощи и сотрудничества в области безопасности не имеют себе равных.
Соединенные Штаты обладают широкими и прочными связями в области безопасности, поддерживают высокий уровень дипломатического взаимодействия с региональными государствами и имеют широкое коммерческое присутствие в регионе. В данной сфере Пекин не может конкурировать с Вашингтоном.» [18]
«И здесь обозначается момент стыковки китайской официальной стратегии и фактора "умной силы".
Те китайские "мозговые центры", которые уже созданы и которые будут создаваться в свете январского постановления ЦК Коммунистической партии Китая (КПК) и Госсовета КНР "о 50-100 новых "мозговых центрах" мирового уровня", как раз и предназначены для разработки и продвижения в мировое интеллектуальное и политическое пространство китайского видения будущего мироустройства сначала в Азии, затем в глобальном масштабе.» [1]
В частности, «в Боао были озвучены такие привлекательные для внешнего мира показатели: в ближайшие пять лет китайский импорт составит 10 трлн. долл., китайские инвестиции за рубеж 500 млрд долл., количество китайских туристов (хотя такая цифра может быть встречена и не однозначно) более 500 млн человеко-поездок.» [1]
Однако не стоит обольщаться: «в Пекине, конечно, помнят об альтруизме и благотворительности, о глобальной экономике и торговле, но в первую очередь в высших эшелонах власти, отвечающих за проведение внешней политики, думают о выгоде тех или иных действий на международной арене для Китая.» [53]
Маршруты и охват нового Шелкового пути
«В начале 2015 года Министр иностранных дел Китая Ван И подтвердил, что центром внешней политики КНР будет концепция "Один пояс одна мечта".» [5]
Также в 2015 году «во время работы Боаосского экономического Форума Государственный комитет по делам развития и реформ КНР опубликовал План действий "по совместному строительству Шелкового "пояса и пути".» [1]
«Согласно этой концепции, КНР планирует создание экономического пути от Китая к Европе через всю Евразию.» [5]
«Большие проекты часто создают и большие проблемы ввиду несоответствия их истинных масштабов частному восприятию отдельных бизнесменов и политиков.
В особенности такой эффект проявляется у правительств государств, скажем так, регионального уровня, воспринимающих все сквозь призму привычных масштабов представлений об окружающем мире.
Наиболее наглядно это видно на примере китайского глобального проекта "Пояса и Пути", затрагивающего фактически весь мир.
Если грубо, то расклад выглядит достаточно простым. Существует одна большая "фабрика мира" и расположена она в Китае, тогда как ключевые потребительские рынки находятся в Европе и США, куда товары требуется возить.
Совокупный китайский экспорт в 2016 году составил 2,27 трлн долларов, из которых 19% уходит в США, около 16% в Европу, 5% в Южную Америку.
Обычно логистические расходы в среднем составляют приблизительно 10% от совокупного товарооборота.» [33]
Соответственно, «можно считать, что транзитные страны, обслуживающие, скажем, поток из КНР в Евросоюз, все вместе могут заработать на "шелковом пути" что-то около 36-40 млрд долларов в год.» [33] «Таким образом, был очерчен основной вектор с востока на запад.» [41] Тем не менее, «больше всего вопросов вызывает сопряжение интересов КНР и ЕС, который, в свою очередь, на настоящий момент является одним из крупнейших торгово-экономических партнеров Поднебесной.