Глава 5. Цитаты
Однажды молодой человек предложил Марии познакомиться с Библией.
И как только он это сказал, внутри неё тотчас поднялся гнев. Внутри всё бушует, руки трясутся, речь заикающаяся, и слабая боль в позвоночнике. Но это явилось только на миг. В следующий миг она стала спокойна.
Мария не отклонила предложение, а вступила в полемику. Она пыталась привлечь внимание юноши к пониманию Библии простыми примерами из жизни, чтобы он сам понял, о чём речь.
Но он не слышит и не видит. Мария задает вопрос, он тотчас открывает нужную страницу и читает стих.
Мария говорит, Я вас спрашиваю, а не книгу. Ответьте на мой вопрос. Он не сложный. Зачем читать Библию, когда можно ответить своими словами на такой простой вопрос. Если вы мне ответите, мы вернемся к этому стиху и посмотрим, противоречит ли он вашему ответу.
И он не смог. Он не смог ответить ни на один простой вопрос, на который ответил бы даже ребенок.
Он вертелся как уж, он говорил что-то нечленораздельное, но при этом не ответил, ни на один вопрос и упорно пытался отвечать на вопросы Марии стихами Библии. Кстати, нужные ему страницы он находил моментально. В Библии было множество закладок, но он ориентировался среди них, как виртуозный пианист.
Мария поняла, что всё бесполезно. Мальчик в плену у магнитофона.
Тогда Мария прекратила прения и увидела его глаза. Злые, холодные, источающие ненависть и злобу. Слова говорили о любви к ближнему, а глаза сказали совсем другое.
Это вовсе не означает, что мальчик по натуре злобный. Это означает, что к Библии нужно подходить только с любовью к Господину Милости, иначе из милосердного Учителя можно стать лютым крестоносцем.
Потом Мария долго не могла успокоиться и твердила про себя, Ну и злыдня я! Почему я такая злыдня!
И целый день ходила в унынии, и опять пропало всякое вдохновение.
Уже вечером в памяти всплыло изречение Секста, Не дай себя когда-либо убедить, что сущность Бога бесчувственна.
Вот и злыдня получила оправдание, подумала Мария, Вот и трясущиеся руки прояснились.
Великие актеры говорят, Чем больше славы и признания, тем страшней выходить на сцену. Руки и ноги трясутся, потому что каждый раз нужно оправдывать звание народного актёра.
Осталось непонятным это явление слабой боли в позвоночнике. Но без неё Мария не смогла бы понять ясно и состояние мальчика.
Когда ломаешь хребет свободному мышлению, является эта боль. Это уже звонок о том, что производится насилие.
Так что нужно учиться отключать магнитофон, когда ведешь диалог с живым человеком.
Глава 6. Приклонение головы
Новый Завет, Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
Когда Мария прочитала это, она заплакала. И предложила Иисусу свою душу, если Он пожелает приклонить Свою Голову в такой грешной душе.
Думается, что Иисус принял предложение.
Сын человеческий на сегодня перевела, как Здоровье человеческое.
И действительно. Здоровью Человеческому негде приклонить голову.
Но, если Христос приклонил голову в душе человека, то человеку нужно низко клонить голову к своему сердцу и солнечному сплетению. И прислушиваться к изменению состояния своей души.
Глава 7. Жертва вместо Исаака
Любого барана жалко, но в жертву опять принесли миф.
Баран в переводе Ветер. Один из переводов Ветер Анемия. Однако в жертву принесли даже не анемичного человека, а того, кто довел человека до анемии.
Так под ножом Авраама оказался не баран, а Мени.
Библия говорит: «А вас, которые оставили Господа, забыли святую гору Мою, приготовляете трапезу для Гада и растворяете полную чашу для Мени,».
А тот, кто потребовал от Авраама такую жестокую жертву, увидел вместо гибели Нежного и Ласкового Юмора, гибель своей же придуманной Жестокой Насмешки над человеком и Божеством.
С Гадом опять заморочка.
Трапезу приготовляли не для Гада, а опять для его обрата Дагона, глиняного истукана. И не нужно думать, что Дагон уже не правит нашим миром. Дагона разбили, туловище положили на порог. Некоторые из нас, до сей поры, через порог прыгают.
Дагон в переводе Гонитель Слова.