Погоди, не торопись с выводами, махнула крылом чудесная птица, и перед Ягой появилась корзина с цветными клубочками, спицами, крючком и веретеном.
Целый год я и мои помощники: Кудесница Фантазия и Волшебник Воображение, собирали для тебя сказки, продолжил Филин. В корзинке двенадцать клубков двенадцать сказок. Помнишь, историю о том, как ты решила свою Судьбу в корне изменить в угоду общественного мнения, а не по велению сердца. Вот жёлтый клубочек сказка как раз для этого случая. Попробуем? Бросай. Ниточка разматывается, сказка сказывается.
Баба Яга взяла тёплый клубок в руку, на секунду задумалась и кинула его на тропинку.
И словно, по волшебству, развернулась на поляне чудесное действие.
Сказка первая.
В поисках лучшего
В глухой тайге на болоте проживала Евдоха кикимора средних лет. Была она взъерошенной и забавной, в зелёном с жёлтыми разводами весёленьком сарафанчике. Жила в уютном доме из веток, глины и другого подручного материала. Болото, как у хорошей хозяюшки было прибрано и ухожено. На нём росли отменные клюква и камыши. Зелёные лягушки устраивали тут весёлые концерты, а лесной ручеёк брал начало и, пробивая себе дорогу по таёжным буеракам, дарил лесным обитателям чистую прохладную водицу. А зимой Евдоха на своём болоте устраивала для лесной ребятни каток и наряжала сушёными грибами и другими летними запасами рядом растущую ель.
И всё бы так и продолжалось в тихом лесном уголке и дальше, если бы в один из спокойных весенних вечеров прямиком в болото не свалилась газета «Мировые новости» от второго мая две тысячи какого-то там года. Откуда взялась эта газета неведомо. Может быть, её принёс ураган, пролетавший над тайгой, а возможно она упала с самолёта, затерявшегося высоко в облаках. Евдоха, хоть и жила в глухом лесу, читать умела. Она прочитала газету от первой страницы до последней, а затем в обратную сторону и задумалась.
Как на земном шаре много интересного, вздыхала она. Большие города ме-га-по-ли-сы, а в них кинотеатры, автомобили и огромные магазины с вкусной едой и красивыми нарядами. А я грамотная, образованная и в болоте прозябаю.
Вот таким образом, с помощью газеты «Мировые новости», Евдоха узнала, что она и не живёт вовсе, как положено образованным кикиморам, а влачит жалкое и скучное существование. Недолго раздумывая, она приняла решение. Быстренько нарядилась в свой самый красивый ярко-зелёный сарафан с коричневыми пятнами. Сложила вкусные припасы в котомку, попрощалась с друзьями, заколотила свой домишко на болоте и пустилась в дорогу в поисках лучшей доли.
Звери и птицы помогали Евдохе в пути: крепко накрепко вцепившись в лохматый медвежий загривок, продиралась она сквозь лесные заросли, или вместе с большой лесной птицей парила в облаках. А то подсядет путешественница в кузов грузовика и пылит по просёлочным дорогам. Долго ли, скоро ли добиралась кикимора до большого города, да всё же добралась.
Город встретил суетой и грохотом проезжающих мимо машин, пылью и смогом. Евдоха растерянно оглядывалась по сторонам, чихая от пыли, как тут её окликнула огромная толстая крыса.
Эй, что ты за чудо-юдо такое? спросил Крыс, с презрением разглядывая кикимору.
Евдоха я, чуть слышно ответила она. Кикимора болотная.
Дурында ты, болотная! захохотал Крыс. Чего в город то пришла?
В поисках лучшей доли. Работу найти и жить красиво.
А что ты умеешь делать? не унимался Крыс.
Читать, писать, считать, обрадовалась кикимора.
Нашла чем город удивить! рассмеялся новый знакомый. Тут все умеют и читать, и писать, и денежки считать. Да и на кого ты похожа?! Лохматая, косматая и наряд, какой-то нелепый.
Евдоха совсем растерялась и поникла.
Так и быть, смилостивился Крыс. Будешь у меня подручной.
А что мне надо делать?
Я в одной конторе работаю, заважничал серый толстяк. Будешь у меня на подхвате: яблочные объедки таскать, корки от бутербродов и ещё, что приличное в мусорных корзинах попадётся.
Так и потекли серые рабочие будни некогда весёлой и жизнерадостной кикиморки. Стала Евдоха молчаливой и незаметной. Работала она, не покладая лап, да только такая работа совсем была ей не по душе. И поздно вечером, забившись в уголок притихшей конторы, за трубами, она напевала грустные песни. За этим занятием её и застал Крыс.