На торжествах в КНДР в октябре 1985 года в выступлениях корейской стороны была дана высокая оценка роли китайских добровольцев в войне в Корее. В подчеркнуто теплых тонах характеризовались отношения между двумя странами на современном этапе. Китай назывался «надежным союзником и прочным тылом» КНДР. Воздавалась обоюдная хвала достижениям КНР и КНДР, китайцы выделяли заслуги Ким Ир Сена, корейцы Дэн Сяопина и Ху Яобана. Китайские представители восхваляли «независимую и самостоятельную» политику КНДР, говорили об «огромных усилиях КНДР по обеспечению мира и безопасности в Азии и во всем мире»[25]. В поздравительной телеграмме по случаю 70-летия Ху Яобана в ноябре 1985 года Ким Ир Сен назвал китайского лидера «близким другом корейского народа, вносящим большой вклад в дело укрепления и развития великой дружбы между Кореей и Китаем».
В последних выступлениях корейской прессы внешняя политика Китая характеризуется как «отвечающая интересам мира и социализма», вносящая «большой вклад в борьбу против империализма». Поддерживается китайская концепция сотрудничества между развивающимися странами в рамках Юг Юг, выражается поддержка позициям КНР по вопросам воссоединения с Тайванем. Корейское руководство занимает сходные позиции с Пекином по так называемой кампучийской проблеме. КНДР не признает правительство НРК и осуждает политику СРВ в отношении Кампучии. Пхеньян участвовал в создании «коалиционного правительства» кампучийской контрреволюции, что открыто признавалось, в частности, в ходе визитов в Таиланд в 1982 году члена Политбюро ЦК ТПК Ким Ен Нама и члена Президиума Политбюро ЦК ТПК Ли Ден Ока[26]. В 19841985 годах Пхеньян стал действовать более осторожно, но по-прежнему поддерживает дипотношения с «правительством» Н. Сианука, оказывает ему моральную и особенно материальную поддержку.
III. Различия в позициях и противоречия между КНДР и КНРНесмотря, однако, на внешний весьма благополучный «фасад» корейско-китайских отношений и стремление Пхеньяна и Пекина всячески поддерживать и оберегать этот фасад, между сторонами продолжают существовать различия в позициях и противоречия по целому ряду вопросов внешней и внутренней политики. В годы «культурной революции» трения между Пхеньяном и Пекином, как уже говорилось выше, порой выходили наружу. Сейчас о них, как правило, можно лишь строить предположения на основе анализа высказываний руководителей двух стран, материалов прессы, чтения «между строк».
Довольно прозрачный намек на наличие «дистанции» между КНДР и КНР сделал Ким Ир Сен в интервью перуанской делегации, опубликованном газетой «Нодон синмун» 31 октября 1983 года. Он сказал: «Географически мы полуостровная страна, находящаяся между большими странами. Вокруг нас Китай, Советский Союз и Япония Расположенные вокруг нас большие страны издавна зарились на нашу страну и пытались поставить ее под свой контроль. <> Низкопоклонники разделились на прокитайские, пророссийские и прояпонские группы пытались добиться независимости страны под эгидой Китая или Советского Союза Я критически взглянул на обстановку в национально-освободительном движении и остро почувствовал, что мы должны бороться, опираясь на силы своего народа».
В отдельных случаях корейские представители в частном порядке намекают на то, что у КНДР нет сколько-нибудь близких отношений с КНР, что с китайцами «трудно иметь дело», что для Пекина характерны «метания и зигзаги из стороны в сторону, то вправо, то влево», что политика Китая «эгоистичная», китайцы «чинят козни» и т. п. Подчеркивается, что Корея вынуждена терпеть такую китайскую политику, ибо между двумя странами существует очень длинная граница и стоит поссориться с Пекином, как «КНДР из полуострова превратится в остров».
Заслуживают, видимо, внимания и предположения в иностранной печати о том, что преемник Ким Ир Сена Ким Чен Ир лично не благоволит в последнее время к Пекину[27]. В этой связи примечательно, что Ким Чен Ир не присутствовал ни на одном мероприятии в рамках недавних торжеств в честь вступления китайских добровольцев в Корейскую войну, не принял ни одну из 30 китайских делегаций, прибывших на торжества.
В высказываниях китайских официальных лиц тоже порой можно уловить нотки раздражения корейскими партнерами: их «скрытностью, неискренностью», «шараханьями в политике».