Барон Эдуардо запаздывал.
Бельгутэй, наконец прервал затянувшееся молчание Антон, а почему барона Эдуардо прозвали Зе-Кальмар?
Ну, хозяин, это давняя история! хан усмехнулся в длинные усы и похлопал свою лошадь между ушами. Это произошло лет десять назад, в стычке при Улукчине.
Отряд герцога Мимо попал в засаду, устроенную кинцами, и погиб бы весь, если бы не помощь барона.
Он один всего лишь с пятью своими слугами ринулся на растерявшихся кинцев без кольчуги, с двумя мечами в каждой руке.
Он вращал мечами с такой скоростью, что издали походил на многорукого спрута, и кинцы, завопив«Зе-Кальмар!», в ужасе стали разбегаться перед нами. Вот с тех пор, с легкой руки герцога, его и стали так называть!
Надо же! удивился Антон. На вид барон кажется таким толстым и неуклюжим
Ну, это только так кажется! Вон, посмотрите на нашего джинна, хозяин! хан ткнул в сторону джинна нагайкой. Тоже ведь на первый взгляд кажется неуклюжим!
А что джинн? джинн перестал хлебать свой чай и забеспокоился, не расслышав до конца, о чем идет речь. Чуть что, так сразу джинн, джинн!
Ну, ты не сравнивай, хан, барона с джинном! не обращая внимания на возмущения джинна, ответил Антон. Джинн ведь это
Вдали раздался приглушенный туманом топот идущих рысью лошадей, и урочище огласил пронзительный звук рога.
Едут! с облегчением воскликнул Антон.
Через несколько минут барон Эдуардо и его огромный темнокожий слуга подъехали к поджидавшему их маленькому отряду.
Вы, я вижу, любезный Роланд, тоже решили обойтись малыми силами?
Да барон! Мы решили, что нет нужды тащить с собой большой отряд. Нашему делу это не сильно поможет!
Да, я тоже так считаю, и потом мы здорово выиграем в скорости!
Я вот тоже решил взять с собой только верного Зуку. Он парень проверенный, мы с ним в таких переделках побывали! Ух, закачаешься! Вот, например, как-то едем мы по Маркитанскому лесу
Барон, барон, давайте выдвигаться, вы на первом же привале доскажете вашу увлекательную повесть!
Хм! барон покрутил свои усы, достал из-за пояса огромный рог какого-то животного, и протрубил так, что лошади шарахнулись в стороны, а у стоящего рядом Антона заложило уши. Вперед!
Проехав несколько миль по краю урочища, отряд миновал границу владений славных баронов фон Шлобиттен.
Здесь начиналась лесостепь ничейные земли. На севере отсюда кочевали варвары, а дорога в замок Рюгге поворачивала на запад, вдоль унылых холмов, покрытых редким лесом и низким колючим кустарником.
К вечеру, преодолев миль сорок и не встретив по дороге ни одной живой души, маленький отряд остановился на ночлег у подножия одного из многочисленных меловых холмов, с вершины которого спускался вниз маленький ручей с чистой, прозрачной водой.
Джинн и молчаливый Зуку ловко развели костер из сухих веток, во множестве валявшихся по склону холма, и, плотно пообедав, путешественники удобно развалились на теплых одеялах, закурив перед сном.
Да-а! протянул барон Эдуардо, раскуривая свою охотничью пенковую трубку от уголька, который ловко подал ему Зуку. Так что это я хотел вам рассказать, любезный Роланд? Ах, да, вспомнил!
Он поерзал на одеяле, устраиваясь удобнее, и продолжил:
И вот, едем мы как-то вдвоем с Зуку через Маркитантский лес
Внезапно джинн вскочил на ноги и, сделав рукой знак помолчать, прислушался, глядя вниз на еле видимый в темноте тракт.
Все насторожились, а джинн, вынув из ножен свой страшный кривой ятаган, сделал пару шагов к дороге, всей своей внушительной фигурой выражая тревогу.
Через минуту со стороны дороги раздалось конское ржание, и к костру шагом подъехали два всадника, еле различимые в отблесках огня. Всадники спешились, один из них, поменьше ростом, занялся лошадьми, а второй, высокий и худой, подошел к костру.
Он молча сел, скрестив ноги, прямо на траву, внимательно оглядел присутствующих и, подняв руку ладонью вперед, произнес фразу на непонятном высоком гортанном языке.
По узкоглазому смуглому лицу и потрепанным кожаным доспехам Антон понял, что перед ними варвар, представитель одного из многочисленных кочевых племен, во множестве населяющих Великую степь.
Бельгутэй, услышав фразу, встрепенулся и заговорил с незнакомцем на этом странном языке, непонятном для остальных. Поговорив так минут пять, хан перевел свою беседу остальным: