Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Очень серьёзно). Это правда?
О к с а н а В и к т о р о в н а. Это не важно. Главное у нас с тобой всё прекрасно. Замечательная дочь, налаженный быт, да и вообще сплочённая и дружная семья. Я бы сказала монолит!
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Да, ты как всегда права.
О к с а н а В и к т о р о в н а. Я знаю. Но всё равно приятно слышать твою объективность.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Я не об этом. Я о вдохновении. Сижу, чахну, а оно не приходит. Оно гостит у других. У Альбертов разных! Неужели я исписался? Это ужасно! Уж лучше повеситься, чем жить выжатым фруктом!
О к с а н а В и к т о р о в н а. На веренице сосисок, чтобы, проголодавшись, смог перекусить. А если серьёзно, дорогой Романчик, надо почаще гулять. И не здесь, в этом городском смоге, дыша то выхлопными газами, то алкогольными парами, а за городом. Например, на нашей даче. Там нет людской суеты и автомобильных столпотворений, там природа тишина и покой. Кругом лес, рядом речка, а воздух! И даже солнце там светит по-особому.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Насупившись). А в лесу очень много деревьев.
О к с а н а В и к т о р о в н а. Естественно, что в лесу очень много деревьев.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. На любом из которых, выбрав по вкусу, можно повиснуть, зацепившись шеей за верёвку, которая предварительно привязана к крепкому суку. В тиши и покое, без помех и лицемерных нравоучений. Жаль только, что в это время года все деревья для меня одинаковые.
О к с а н а В и к т о р о в н а. (Зло). Дурак! Чтобы я больше такого не слышала! (Спокойно). Твой возраст это самый расцвет творчества! Когда на смену легкомысленным глупостям, приходит глубокомысленная мудрость.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Ничего ко мне приходит! Ни мудрости, ни вдохновения! Наверное, у меня уже всё отцвело?! Наступает печальный процесс увядания.
О к с а н а В и к т о р о в н а. Неужели, всё? Ты скромничаешь, дорогой! Процесс увядания характеризуется отторжением всяких телесных благ. Как то, например, потерей аппетита и брезгливостью к противоположному полу. Ни того, ни другого я за тобой не наблюдаю. Вечером, в телевизоре, как увидишь полуобнажённую смазливую особь, так мгновенно срабатывает рефлекс самца слюновыделение и неугасимый блеск в глазах, которые, как у кота, начинают светиться даже в темноте.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Что ты выдумываешь?!
О к с а н а В и к т о р о в н а. Мне ли этого не знать, когда они полчаса сверху смотрят на меня, не мигая! А с желудочным аппетитом дела обстоят и того хуже.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Не говори глупостей, видишь нет аппетита.
О к с а н а В и к т о р о в н а. Свой аппетит ты просто подавляешь. Назло мне. И глупости, опять-таки, говоришь назло мне. Которые, кстати, говорить никогда не следует.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. А что я такого страшного сказал?
О к с а н а В и к т о р о в н а. Ты сказал то, за что в моей глуши, откуда я родом, старшие люди били по губам, а умные ровесники по зубам. А насчёт дачи подумай. Дельное предложение. Я отвезу. Ты там вмиг забудешь о своей депрессии.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Что, думаешь, природа так благотворно на меня подействует?
О к с а н а В и к т о р о в н а. (Чуть улыбнувшись). И природа, конечно, тоже, но главное, что ты будешь поставлен в жёсткие условия выживания. Тебя одного отправить на дачу, что другого забросить в джунгли. И ещё не известно, у кого больше шансов выжить.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Ах, так! А вот и поеду! И прекрасно проведу время! Вечерние сумерки сгущаются над безмолвным лесом, я сижу в полумраке уединённой хижины, пристанище одинокого волка, и наблюдаю отблески от пылающего камина, которые на стенах и потолке причудливо рисуют пасторальные картины средневековья. Огненные блики весело играют по комнате, переливаясь калейдоскопом яркого разноцветья на бутылке с вином и на бокале
О к с а н а В и к т о р о в н а. (Насупив брови). Нет, пожалуй, на дачу одного я тебя не отпущу.
Р о м а н Р о м а н о в и ч. Боишься, что сопьюсь?
О к с а н а В и к т о р о в н а. Это не самое страшное. Там надо колоть дрова и топить камин. Ты в первый же день покалечишь себя, а потом, приняв анестезию и причудливо переливаясь калейдоскопом яркого разноцветья, спалишь дачу. После чего будешь весело играть с огненными бликами по комнате, пока не задохнёшься и не сгоришь.