Только немного Вина красного, если можно, с подчёркнутой деликатностью попросил Шахов.
Вина? саркастически переспросила главбух и величавым движением руки остановила Алика, уже взявшего бутылку красного. Я гляжу, ты совсем продрог с мороза, она снисходительно посмотрела на съежившуюся фигуру Михаила. Но глинтвейна у нас нет, так что Согреешься водкой!
Маргарита Павловна! взмолился Миша, но Алик уже выполнял приказ именинницы, наполняя пластиковый стаканчик до краёв. Алик! Прошу тебя!
Но Лунц даже не посмотрел в его сторону.
Выпей, Мишенька, за моё здоровье, по-матерински мягко попросила Императрица и осторожно передала Михаилу стакан. Да не расплескай! строго добавила она, заметив, что пальцы берущего напиток Шахова задрожали.
Все сотрудники «Радио Фокс» с напряжённым любопытством уставились на Михаила.
Маргарита Павловна, заговорил уверенно Миша, но дрожь руки и капли водки на пальцах выдавали его волнение. Ваше здоровье наше благополучие! За Вас!
С таким полным стаканом мог и подлиннее тост сказать, с лёгким неудовольствием заметила именинница.
Взяв свой бокал, она чокнулась с Михаилом.
Все сотрудники «Радио Фокс» протянули свои стаканчики, чтобы повторить действие Шахова, после чего демонстративно выпили залпом.
Миша с видимым усилием отпил глоток и собирался поставить стакан с водкой на стол.
Тостующий пьёт до дна, Мишенька! не дала ему схитрить именинница. Или ты забыл?
Я помню и о том, что мне через несколько минут выходить в эфир, лицо Шахова сделалось очень серьёзным.
Так иди! не поняла его озабоченности Маргарита Павловна. Выпей до дна и шагай в студию.
Под пристальными и столь же злорадными взглядами товарищей по работе Миша снова поднёс стаканчик к губам.
Смелее, Шахов! Смелей! подбодрила его главбух. Покажи им, она кивнула на остальных присутствующих, что ты можешь!
С огромным трудом, поначалу захлёбываясь и давясь, но потом более уверенно Михаил Шахов влил в себя двести граммов водки. Для человека абсолютно непьющего это был подвиг!
Ну, вот видишь? Маргарита Павловна взяла из рук Миши пустой стакан. А ты боялся.
Михаил, машинально передав стаканчик, продолжал стоять посреди комнаты, хлопая помутневшими глазами.
Что стоишь-то? удивилась Маргарита Павловна. То в студию торопился, а теперь вот стоит Иди, Мишенька! Спасибо тебе за поздравление, с душевной теплотой в голосе поблагодарила она.
Громко икнув и при этом покачнувшись, Михаил развернулся и неуверенной походкой шагнул к двери.
Проводите его кто-нибудь, а то ведь дорогу не найдёт, презрительно усмехнулась Маргарита Павловна.
Миша, а закусить? сочувственно окликнула коллегу Ирина.
С каких это пор вы в эфире жевать начали? строго одёрнула её главбух.
Непосредственный начальник Миши, Алик Лунц, быстро вышел из-за стола и взял Шахова под руку.
Не надо, Алик пьяно отстранил его Михаил. Я в порядке.
Может, тебя подменить? участливо поинтересовался шеф-редактор.
Алик! Я отработаю свою смену, как положено! с раздражением и обидой, но вполне чётко проговорил Шахов.
Ну, как знаешь оставил его Лунц.
Однако лицо шеф-редактора сохраняло нетипичное для него выражение тревоги: как-никак, Алик отвечал за работу информотдела, и любые промахи информеров касались в первую очередь его.
Все с интересом ждали первого выпуска новостей в исполнении Михаила Шахова. Однако ведущий работал в эфире так, как будто не пил до этого ничего, кроме минеральной воды.
Профи! Настоящий профи! восхищались Михаилом коллеги.
Тоже мне профи! злилась Ириша, подготавливая за компьютером выпуск новостей, который должен был готовить Шахов. Даже на работу вовремя придти не может! Почему я должна работать за него?
Последний вопрос она адресовала вышедшему в информотдел из смежного кабинета Алику Лунцу. Шеф-редактор неизменно дымил сигаретой и всем своим видом чуть полноватой фигурой, гладко выбритой головой и очками без оправы
демонстрировал полное спокойствие.
Опять заболел? с чуть заметной иронией поинтересовался он у Иры.
Да не знаю я! вспылила Ирина. Хоть бы позвонил она с двойным усилием продолжила барабанить по клавиатуре компьютера.
Если не заболел, значит, принесёт что-нибудь сенсационное, философски изрёк Лунц, с наслаждением затягиваясь табачным дымом.