Надеюсь, тебя не нужно вести к гинекологу, между вами ничего не было? И я надеюсь, что слово «ничего» мы понимаем одинаково?
Заплаканная и пристыженная Катерина чувствовала себя готовой провалиться сквозь землю. Теперь у нее появилось ощущение, что ее не только унизили, облили грязью, но и хорошенько выпороли. Чувство вины перед матерью и брезгливости к себе не оставляли Катю несколько дней.
Закончив беседу, мама решила, что без десяти одиннадцать вечера не поздно для столь важного звонка, и набрала номер основной преподавательницы по фортепиано. Задыхаясь от ужаса Катя слышала, как в разговоре с ней мама сыпет такими словами, как «педофилия», «тюрьма» и тому подобными. Итогом ее гневной тирады стала настоятельная просьба убрать от ее дочери этого «козла-педофила». Катя про себя подумала, что на музыку, она, наверное, никогда больше не пойдет. Но следующее занятие приходилось на мамин выходной день, и мама поехала на занятия с Катериной, чего она не делала уже больше четырех лет, посещая только экзамены и отчетные концерты, да и то не всегда. Перед занятием она один на один снова побеседовала с преподавательницей и уехала, не став дожидаться их окончания.
Катерина входила в учебный класс трепеща всей душой. Преподавательница была чернее тучи.
Садись, резко сказала она Кате. Да, надо сказать мама у тебя она запнулась и, несколько секунд поискав замену не произнесенному слову, закончила фразу: Боевая. И что, продолжала она, неприязненно глядя на девушку, он и вправду к тебе приставал?
Нет, тихо ответила Катерина, я такого никогда не говорила.
Так чего она скандал устраивает?! почти взвизгнула преподавательница.
Переживает за меня, только и смогла ответить Катерина.
Ну знаешь! возмутилась учительница. Ладно, давай начинать, и поставила раскрытые на нужной странице ноты на пюпитр рояля. Катерина послушно заиграла.
Студента Катерина больше не видела. Спрашивать, куда он делся, боялась.
Мир
В следующее воскресенье она невольно еще ждала звонка Константина, но он так и не позвонил. Прошла неделя. Наступило новое воскресенье. Катерина вернулась с занятий. Она находилась дома одна, и сама подошла к зазвонившему телефону. Неожиданно для нее в трубке раздался его голос:
Здравствуйте, могу я поговорить с Катериной?
Катя холодно спросила:
А что, нам есть о чем разговаривать?
Константин мгновенно среагировал на ситуацию и рассыпался в извинениях. Он просил дать ему возможность все объяснить, говорил, что она уйдет в любой момент и ничего не теряет, если выслушает невиновного человека, и прочее, и прочее Как хороший психолог, он умело давил на Катины слабые места. И как бы Катерина не обижалась, она была рада дать ему шанс.
На встречу Константин снова пришел с цветами. И картинно встав на одно колено, при всем честном народе стал просить прекрасную даму о снисхождении. Катерина не смогла не улыбнуться, лед если не растаял, то точно дал глубокую трещину.
Не буду оригинальным, улыбался Константин широкой открытой улыбкой, и предлагаю посидеть в кафе, как ты на это смотришь?
Ну как можно отказать такому галантному и обаятельному кавалеру, а главное зачем? И Катерина согласилась.
Подходя к кафе, они увидели очередь из людей, ожидающих, когда там появятся свободные места. Она замедлила шаг, но Константин ее подбодрил, произнеся уверенным тоном:
Идем, идем, нас это не касается.
Катерина держала его под руку, и они уверенно проследовали внутрь. Привставший им навстречу портье одним движением руки оказался усаженным на место.
Они огляделись, народу в кафе битком, практически все столики заняты.
Надменный официант бросил в их сторону:
Мест нет, и понесся с подносом по залу.
Подожди меня здесь, обратился к спутнице Константин и шагнул наперерез официанту.
Тот недовольно остановился и уже начал возмущаться, когда Константин показал ему что-то, поднеся руку чуть ли не вплотную к глазам. Официант мгновенно расплылся в самой доброжелательной улыбке. Они оба вернулись к стоящей у входа Катерине. Официант, блаженно улыбаясь, поздоровался с ней персонально и предложил проводить их до свободного столика, с которого стремительно убрали табличку «зарезервировано». Катерине стала неприятна эта скользкая подобострастность в движениях и взгляде официанта. Константин же лишь пренебрежительно отмахнулся от него рукой, как от человека второго сорта, сказав, что как они будут готовы сделать заказ, то его позовут, а вертеться перед ними не надо. Официант в полупоклоне отошел. Катерина почувствовала какое-то неприятное жжение под ложечкой. А Константин, видя ее недоуменный взгляд, довольно грубо и громко, что для Катерины стало полной неожиданностью, произнес: