ДОФИЛОСОВСТВОВАЛСЯ
Как-то Канта я спросил:
«Зайдем в бордель, Эммануил?»
На ухо прошептал мне Кант:
«I`m afraid I can`t.» (К сожалению, я не могу)
Не плохо, да? И запомнить можно, и юмору навалом, и подтекст
Да я знаю, что Вы на это скажите, «просто стимула, мол, у него не было (не у Канта, а у меня). Баловство одно и разврат. Если бы ему надо было в Америку срочно ехать, да деньгу там зашибать, как остальным, то не занимался бы всякой фигней на букву х, а нормально учил бы язык, как следует, и давно бы спикал бы по-ихнему за милую душу, как и все эти остальные».
Да, нет же, дорогие вы мои! Я вам еще раз объясняю. Совсем не в этом дело. Я учил. И как следует учил, и так. По-всякому учил. Ну, не идет, гад, и все. Видимо, все-таки права нелингвистический тип!
Да, и причем тут стимул! Ну, был я недавно в этой вашей хваленой Америке, представление о которой с детства, надо признаться, имел весьма смутное. Такая, знаете, гремучая смесь разного идиотизма из газеты «Пионерская правда» под рубрикой «Их нравы» и залихватских ковбойских сцен из «Великолепной семерки», которую я в детстве смотрел раз, наверное, двадцать. Больше даже, чем нашего «Чапаева».
А теперь вот и сам там побывал. Прямо в самой Америке. Целых три месяца отсидел. Честное слово! Оттрубил весь свой срок от звонка до звонка. Ну и что? Нет, по началу, конечно! Поначалу захватывает! Врать не буду. Я прямо, как с трапа самолета тогда сошел, сразу записал в свой блокнотик
Я себе специально такой блокнотик приготовил для Америки, чтобы всякие умные мысли в него записывать и путевые заметки вести, как у всех заправских путешественников принято.
Так вот, с трапа спускаюсь, и прямо между небом и землей, прямо при спуске, видимо от стресса, родились такие строчки:
Ой! У меня истерика!
Передо мной Америка!
А больше так ничего там и не сочинил. И заметок никаких. Только такой хороший блокнотик в красивом переплете под свиную кожу одним этим единственным стишком и изгадил. Потому что, ничего там такого особенного в этой вашей Америке нету. Совершенно верно вздыхал в свое время грустный ученый ослик по имени Иа из известного мультфильма: «На той стороне лужи ничуть не лучше, чем на этой».
Сама то лужа, конечно, побольше будет. Емкая лужа целый океан. Всю задницу отсидел, пока через нее перелетел. И океан этот, надо сказать, впечатляет врать не буду длинный.
Ну, и деньги их зеленые! Это, что-то! И смех, и грех просто. Если, к примеру, нашу местную зарплату, ну ту, которую нашим русским ученым осликам иногда выдают, с этой лужей из мультфильма сравнить, то тогда американская зарплата как раз на тот огромный океан походить будет. Что говорить: аллегория и здесь в их пользу получается. Грустная, скажу я вам, аллегория
Зато туалеты там! Ихние туалеты это вообще песня! Ой, а запах, ребята, какой! Если бы вы знали, какой там потрясающий запах, совсем не такой, как в наших, и мыло бесплатное, мылься, сколько хочешь. Про бумагу я вообще не говорю хоть километрами мотай никто слова не скажет. Даже выходить оттуда не хочется. Сидел бы и сидел
Да, забыл, еще, конечно, свобода там. Все можно. Что не запрещено все можно. Я это сразу еще при прилете почувствовал. Там на паспортном контроле, негр такой огромный на выходе стоит. И спрашивает меня. Вы, мол чего сюда приехали? А я летел вместе с одной нашей студенткой. Я ему, негру на нее показываю, мол она ответит. Я по-вашему, товарищ афроамериканец, ни бэ, ни мэ. Она ему: мы едем в университет штата Колорадо. А он опять про меня. А он в качестве кого туда едет: лайк э стьюден, ор лайк э тичер? А та растерялась и говорит: лайк э стьюдент. Негр на меня посмотрел, на седого то деда. Тяжело так посмотрел. Но ничего не сказал. Потому что не запрещено. Хочет дед быть студентом его дело. Иди себе и учись на здоровье, если еще по дороге не окочуришься Свобода
А так, больше ничего особенного у них там нет. Даже хуже, чем у нас, потому что у них там языковая проблема. По-американски «ленгвичь проблем» называется, с ударением на первый слог. Первые дни очень она, эта «проблем», утомляла. Для нелингвистических типов, вроде меня, сильно неудобно. В смысле, перед ними неудобно. Перед пиндосами. Чего ни будь спросишь по-ихнему, а произношение у меня такое, что они только морду всю так скособочат, знаете, как при зубной боли, так сощурятся все, скукожатся пытаются, бедняги, понять, чего мне от них надо-то. Так напрягаются от вежливости, что прямо жалко их.