Создание им, Даллесом, «Имперской социалистической партии» есть форма борьбы за пост руководителя разведывательного сообщества, которым Америка уже беременна, роды должны пройти легко, акушер известен, — ненажим и патронаж старшего брата, но лишь объективное признание его, Аллена, компетентности должно привести его к лидерству в разведке...
Но Даллес не знал и не мог знать, что к «Имперской социалистической партии» весьма пристально присматривался Мюллер, изучая все выступления лидеров с карандашом в руке.
Ни Даллес, ни Гелен не могли предположить, что именно Мюллер создал «Немецкую правую партию» — ту, на которую решилпоставить Гелен.
Значительно менее многочисленная — всего тысяча членов, но вполне легальная, при этом «антигитлеровская», эта партия подвергала — по сценарию Мюллера — остракизму злодеяния СС и гестапо, не переставая повторять, словно заклинание, о том, что лишь Германия, «очистившись от скверны гитлеризма, может и должна стать оплотом западных, христианских демократий в защите европейских святынь». Это давало «Правой партии» благорасположение американских и британских оккупационных властей и надежные контакты с медленно и подспудно восстанавливавшейсясистемой германского бизнеса.
Ни Даллес, ни Гелен не знали, что деньги партии, являвшейся законспирированным центром той идеи, которой служил Мюллер, два раза в квартал передавал штурмбанфюрер СС Ригельт, который стольслучайно встретился со Штирлицем на борту ДС-4, следовавшего из Мадрида в Буэнос-Айрес.
Спарк (Лиссабон, декабрь сорок шестого)
Когда из подъезда следом за Лангером — маленьким, толстымкатышком , — который чуть замешкался, неуклюже открывая дверь, быстро вышел высокий, спортивного кроя парень в коротенькой коричневой кожанке, застегнутой на молнию, и ловко сел рядом с ним, молча кивнув, Спарк понял: «Провал! Конечно, нельзя было все делать с налету; я вечно спешил, боялся не успеть, хотел сделать лучше и заметнее других. Вот почему тебя турнули из разведки, — сказал он себе, — нечего искать виновных, поделом».
Он резко обернулся к Лангеру, сразу же увидев, как правая рука его соседа напряглась и сделала чуть заметное, какое-то пульсирующее движение к молнии на куртке. «Пистолет за поясом, — понял Спарк, — наш стиль, быстро же они этому научились, сволочи».
— Мой босс присмотрел домишко за городом, — сказал Спарк. — Сто тысяч — это много по здешним ценам?
— Местная валюта? Или доллары? — поинтересовался Лангер, рассеянно глядя в окно.
— Конечно, доллары, — рассмеялся Спарк. — Все норовят продать за доллары, во франк никто не верит.
Лицо Лангера чуть сморщилось — онвыжал из себя улыбку:
— За сто тысяч тут можно купить дворец.
— Ну, а этот домишко вроде бы и есть дворец; два этажа, башенки, огромный подвал, где можно оборудовать прекрасную мастерскую, много земли...
— Много-это сколько? — поинтересовался Лангер.
— Мне еще не передавали документацию...
— А сколько деревьев? Здесь очень ценятся участки с лесом. Сколько там деревьев и каких пород?
— Штук сто...
— Сколько?!
— Ну, семьдесят, — Спарк снова резко, но вполне мотивированно обернулся к Лангеру, и снова рука парня мгновенно передвинулась к молнии на куртке. — А что, это много?
— Это богатство, — ответил Лангер. — Сто тысяч — весьма дешево, если там такой лес. Мы едем туда?
— Да, — ответил Спарк, легко глянув в смотровое зеркальце: машина, пристроившаяся еще в центре, шла следом, не отставая, — «хвост». — Именно туда. Это минут тридцать. Вы, думаю, будете ужинать с моим боссом и мистером Киккелем в городе, дом еще толком не оборудован, ни слуг, ни электроплиты, мы привезем все оборудование из Штатов.
— Прекрасно, в городе так в городе, — машинально откликнулся Лангер. Он мучительно хотел повернуться и посмотреть, идет ли за ним машина Пауля, но боялся, что водитель заметит его движение.