Как метко охарактеризовал эту ситуацию русский философ Бердяев: «человек есть точка пересечения двух миров»2, миров внутреннего и внешнего, сознания и материи, и, более того, он сам и есть точка несовпадения этих миров, точка драматического разрыва между этими мирами. В одном мире, мире внешнем, человек видит себя лишь «тварью среди тварей», телом среди множества других тел, а в другом мире внутреннем человек проникнут сознаванием своей уникальности, единственности, абсолютности, изначальности, универсальности.
Конфликт неизбежно ведёт к «борьбе противоположностей». А это, в свою очередь, приводит нас к увлекательнейшему сюжету, который, вот уже на протяжении более двухсот тысяч лет (то есть примерно столько, сколько существует человек разумный), неизменно разыгрывается в жизни каждого, родившегося на свет.
В этом сюжете мы сначала забываем свою духовную природу наше материальное я в первые годы жизни вытесняет память о своей потусторонней родине глубоко в бессознательное. Это первая часть Марлезонского балета под названием «Потерянный рай».
А затем мы отправляемся каждый в своё путешествие длиной в тысячу миль, чтобы эту потерянную родину вернуть, потому что без неё в этой жизни как-то совсем уж тяжко.
Общечеловечность этого сюжета документально зафиксированный факт. Существуют сотни и тысячи мифов, историй, легенд, сказок, историй, древних и современных, в которых проступают его характерные черты. Чтобы подчеркнуть универсальность этого сюжета, всемирно известный исследователь мифов Джозеф Кэмпбелл в своей книге «Герой с тысячью лицами» назвал его мономифом.
Сам термин
#мономиф
означает тот факт, что общая форма этого сюжета с самых ранних времён присутствует в культурах самых разных народов, исторически и географически никак не соотносимых.
Эта история вновь и вновь воплощалась в виде древних ритуалов и мистерий, в виде легенд и сказаний, передаваемых из уст в уста, в виде театральных представлений, наконец, в виде фильмов и компьютерных игр.
Это история о путешествии, история Героя, мужчины или женщины, который однажды встречается с вызовом, следуя за ним, покидает привычный мир и отправляется в долгие скитания через неизведанность навстречу некой заветной цели, а затем, в случае успешного исхода, с триумфом возвращается на родину с артефактом или сокровищем, добытым в испытаниях и битвах с чудовищами, наделённый сверхъестественной силой и сокровенным знанием.
Илья Муромец и принц Сиддхартха, Христос и Иван-царевич, Одиссей и Алиса, Золушка и Геракл, Спящая красавица и Белоснежка, дон Хуан и Люк Скайуокер, Нео и Фродо Бэггинс у каждого из них своя история, но всех их объединяет нечто общее сквозь частные различия везде проступают черты одного и того же универсального сюжета.
Этим сюжетом пропитана вся наша культура. Мы снова и снова встречаем этот сюжет в книгах, фильмах, играх. Этот сюжет настолько универсален, что на его основе пишутся учебники по сценарному мастерству.
Всё это объясняется тем, что
#великое путешествие
это наиболее общий сценарий пути, который по достижении определённого порога зрелости суждено пройти каждому и женщине, и мужчине.
Собственно, мизансцена мономифа такова.
Примерно к годам двенадцати тринадцати, возрасту начала полового созревания, каждый из нас оказывается в ситуации, когда борьба двух половинок нашей целостности заканчивается убедительной победой одной из них наше разумное эго, отождествлённое с физическим телом, побеждает и предаёт забвению память о своей другой, нематериальной половине.
По мере развития личности мы забываем свою потустороннюю родину память о нашей вневременной сущности постепенно вытесняется в самые глубины нашего бессознательного. По мере погружения в игру существования Дух-игрок забывает о собственной природе, целиком отождествляя себя со своим игровым персонажем с эго, заключённым в оболочку тела.
Так что в какой-то момент мы застаём себя существующими на поверхности мира, забывшими, кто мы есть, откуда пришли и куда направляемся. Более того, мы забываем, что мир, в котором мы существуем, не более чем поверхность. Мы забываем о своей собственной глубине, мы забываем о своей Подлинности.
Мы забываемся в поверхностности, и двери нашей ловушки фальшивого мира, лишённого смысла и глубины, захлопываются за нами.