«Съешь моего лесного яблочка тогда спрячу». Нечего девочке делать съела она лесного яблочка. Яблоня закрыла девочку с братцем ветвями: гуси пролетели мимо.
Вышла девочка с братцем из-под яблони и пустилась бежать домой; а гуси опять их увидали и ну опять за ними! Совсем налетают, крыльями над головой машут. Еле-еле добежала девочка с братцем до печки и сказала ей: «Печка, матушка, спрячь нас!»
«Съешь моего ржаного пирожка, тогда спрячу!» Поскорей съела девочка ржаного пирожка и залезла с братцем в печь: гуси пролетели мимо.
Вылезли девочка и братец из печки и пустились домой во весь дух. Гуси опять их увидали и опять погнались за ними. Вот налетают, крыльями по лицу бьют, того и гляди братца из рук вырвут; да изба-то была уже недалеко. Вбежала девочка с братцем в избу, проворно двери захлопнула и окошки закрыла. Покружились гуси над избой, покричали, да так ни с чем и полетели назад.
Пришли домой старичок и старушка, видят: сынок дома, жив и здоров. Подарили дочке булочку и платочек.
Василиса Премудрая
(народная сказка)
В некотором царстве, в некотором государстве было у царя три сына все молодые, холостые, удальцы такие, какие только в сказках бывают. Младшего звали Иван-царевич. Говорит им царь таково слово:
Дети мои милые, возьмите себе по стреле, натяните тугие луки и пустите стрелы в разные стороны: на чей двор стрела упадет, там и сватайтесь.
Пустил стрелу старший брат упала она в боярский двор, прямо против девичьего терема. Пустил средний брат полетела стрела к купцу на двор и упала у красного крыльца, а на том крыльце стояла душа-девица, дочь купеческая. Пустил младший брат попала стрела в грязное болото, и подхватила ее лягушка-квакушка.
Говорит Иван-царевич:
Как мне за себя лягушку взять? Лягушка не ровня мне.
Бери! отвечает ему царь. Знать, судьба твоя такова.
Вот поженились царевичи: старший на боярышне, средний на купеческой дочери, а младший, Иван-царевич, на лягушке-квакушке.
Призывает их царь и приказывает:
Чтобы жены ваши испекли к завтрему мне по мягкому белому хлебу.
Воротился Иван-царевич в свои палаты невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
Ква-ква, Иван-царевич! Почто так кручинен стал? спрашивает его лягушка. Аль услышал от отца своего слово гневное, неприятное?
Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка приказал тебе к завтрему изготовить мягкий белый хлеб.
Не тужи, царевич! Ложись спать-почивать: утро вечера мудренее.
Уложила царевича спать, а сама сбросила с себя лягушечью кожу обернулась душой-девицей, Василисой Премудрой. Вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом:
Мамки-няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь, приготовьте мягкий белый хлеб, каков я ела-кушала у родимого моего батюшки.
Наутро проснулся Иван-царевич: у квакушки хлеб давно готов и такой славный, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Изукрашен хлеб разными хитростями, по бокам видны города царские с пригородами и с заставами.
Благодарствовал царь на том хлебе Ивану-царевичу и тут же отдал приказ трем своим сыновьям:
Чтобы жены ваши соткали мне за единую ночь по ковру.
Воротился Иван-царевич невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
Ква-ква, Иван-царевич! Почто так кручинен стал? Аль услышал от отца своего слово жестокое, неприветливое?
Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка приказал за единую ночь соткать ему шелковый ковер.
Не тужи, царевич, ложись-ка спать-почивать: утро вечера мудренее.
Уложила его спать, а сама сбросила лягушечью кожу и обернулась душой-девицей, Василисой Премудрой. Вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом:
Буйны ветры! Принесите тот самый ковер, на каком я сиживала у родного моего батюшки.
Как сказано, так и сделано. Наутро проснулся Иван-царевич: у квакушки ковер давно готов и такой чудный, что ни вздумать, ни взгадать, разве в сказке сказать. Изукрашен ковер златом-серебром, хитрыми узорами.
Благодарствовал царь на том ковре Ивану-царевичу и тут же отдал новый приказ, чтобы все три царевича явились к нему на смотр вместе с женами.
Опять воротился Иван-царевич невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
Ква-ква, Иван-царевич! Почто кручинишься? Аль услышал от отца своего слово жестокое, неприветливое?
Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка велел, чтобы я с тобой на смотр приходил; а как тебя в людях показать!