«Дорогие коллеги! 22 декабря (четверг) планируем отметить приближение Нового года в кафе Пинчи, которое на Старобилетном переулке, д.17. Заметьте, мероприятие будет не вместо, а после работы. Веселье обойдется в 3 тыс. рублей с человека. Чтобы еды и напитков на всех хватило, нужно понимать, сколько всего будет человек. Поэтому просьба до 20 декабря определиться со своим участием и, если да, сдать мне деньги».
Возникла дилемма: идти и напиваться на радость холеным руководителям за свои же деньги или набраться мужества и отвергнуть заманчивое предложение.
Первым делом Тим позвонил коллеге, статус которого был близок к тому, чтобы называть его другом: раньше они ходили по пятницам пропустить пару стаканов пива, но недавно он закодировался и уже вторую неделю сидел перед экраном монитора с видом стерилизованного белого кота со слегка грязноватой шерстью.
Привет, Семён.
Привет вздохнул в трубку Семён.
Пойдешь на корпоратив? осторожно и кратко поинтересовался Тим.
Хз, не знаю даже, чего там делать, наверное, нет, но, скорее всего, это будет, как обычно, добровольно-принудительный порядок, запинают нас начальники, и придется тащиться туда, изображать безудержное веселье, Семён тягуче разжевал слова, чувствовалось, как ему тяжело.
Вот и я тоже не хочу, конечно, согласился Тим, пожалуй, и правда видно будет, как отреагируют приближенные, а так-то, конечно, нечего там и делать
Ну, давай, Семён положил трубку.
Обзвонив еще нескольких ныне здравствующих товарищей, с которыми он когда-либо пил пиво после работы, стало понятно, что можно было и не обзванивать. Все они ожидаемо в личной беседе выражали нежелание идти, но ход размышлений сводился к тому, что все сдадут деньги в жертву безжалостному богу карьерного роста и веселиться будут как в последний день своей жизни.
Тогда еще и не знал никто, что для многих этот день действительно станет последним.
2
На следующий день, когда сонный Тимофей заходил в монолитное здание своей работы, он ощутил еле уловимые изменения, которые словно электрические импульсы пронизывали воздух и слегка его ионизировали. Зайдя в помещение и присмотревшись, он понял, что ему встречается на пути чуть больше женщин, чем обычно. Они входили и выходили группами из кабинетов и лифтов, что-то оживленно обсуждая и при этом радостно жестикулируя.
Ускорившись, он добрался до своего кабинета, в котором, как обычно, уже с 8 часов утра (рабочий день начинался с 9) сидел его «сокамерник», 62-летний отставной полковник 15-го главка Петр Павлович Ввух, который уже с порога выпалил отчеканенной речью а-ля «равняйсь»:
Ты представляешь, у нас на корпоратив кто придет! нетерпение рассказать раскрасило багрянцем его немолодое, но чрезвычайно живое брыластое личико.
Доброе утро, Петр Павлович, вежливо и не спеша поприветствовал полковника молодой коллега, нет, еще не успел узнать, но, судя по обстановке в холле и коридорах, нашим сотрудницам этот подарок явно по вкусу, ну что же вы медлите, прошу вас откройте завесу.
Да какую, душу мать, завесу! Фил, сам Фил Коров будет у нас на корпоративе петь! выпалил Ввух и тут же застыл в ожидании восторженной ответной реакции, как бы приглашая всем своим видом присоединиться к коллективному оргазму от происходящего.
Мысли выстрелили в его голову: «Эх, вот теперь-то точно всем пьющим и непьющим всех возрастов не отвертеться от обязанности посетить это второе пришествие. Наверняка руководством приглашение известной личности воспринималось как снисходительный роскошный подарок судьбы, и всем сотрудникам можно было бы и вообще бесплатно целый год корпеть над электронными бумагами, увеличивая энтропию вселенной, только ради того, чтобы потом рядом с ними произошел этот взрыв сверхновой мегазвезды».
Невероятно, вот это да, что ж, стало быть, и вы, Петр Павлович, на корпоратив пойдете? Обычно в силу возраста Ввух не посещал такие мероприятия, так как, с его слов, смотреть на растление проросших из 90-х гнилых ростков западной культуры было нестерпимо.
Ну и вопросы ты с утра мне вставляешь, уже не так весело, но все еще радостным тембром произнес Ввух, к о н е ч н о, конечно же, я пойду и даже уже походатайствовал, чтобы и супруга моя со мной прибыла на мероприятие!
«Супруга подумал Тим, что за слово-то такое для обозначения близкой женщины? Звучит как что-то подводное, склизкое и дурно пахнущее навозом. Неужели нельзя было как-то благозвучней через века отношений сформировать вербальный символ для союза двух любящих людей? Хотя, с другой стороны, этим словом, как правило, пользовались люди, которые довоевали до агатовой свадьбы, и тут уже, наверное, неизбежны потери ощущений. Вот и остается только слово супруга, будто выхолощенный ветрами стяг былым свершениям и чувствам». Дуализм отношений на временной шкале маленькой искрой промелькнул в его голове и не оставил особого следа, но надо было что-то ответить.