Я те дам постоялый двор! А ну пошел отседова, лимита поганая! Ша полицию позову!
Бабка своими размерами и скандальным характером очень походила на ненавистных гномов, и Алеше захотелось оторвать ее крикливую головенку, но сдержался. Молча поднялся, закинул сумку на плечо и продолжил свой путь по городу.
После пары часов скитаний ему наконец-то попалось здание по всем своим признакам подходившее под приличный постоялый двор. Широкие окна, высокие, двустворчатые резные двери, а самое главное, неспешно курящий швейцар.
В свое время сопровождая Петра Сергеевича он видел такого же в одном южном городе. Штаны с вычурными лампасами, декоративные наплечники, неспособные сдержать даже удар дубинки, зато покрытые бессмысленными золотыми узорами и шапка с блестящим козырьком.
Алеша напустил на себя уверенности и твердым шагом подошел к дверям, ожидая когда ему их отворят. Но служащий не спешил, пуская дым, он не без интереса разглядывал великана.
Ну, сказал Алеша, удивленный подобной нерасторопностью прислуги.
Что, ну? переспросил тот.
Мне долго ждать? Или прикажешь самому дверь открывать? слегка повысил голос Алеша, показывая свою значимость, как денежного и знатного клиента.
Мне? Вам? Двери? задал три глупых вопроса швейцар. Вы молодой человек на тренажерах переутомились?
«Что я делаю не так?» подумал Алеша, вспоминая как перед Петром Сергеевичем швейцар распахивал двери, не мешкая, еще и кланялся.
У меня есть деньги, попробовал он зайти с другой стороны.
Рад за тебя, сынок, кивнул служащий и, отправив окурок в урну, отстранив Алешу от двери, открыл ее.
Тот хотел уже войти, но швейцар загородив проход телом крикнул в полумрак холла:
Дежурный!
Я, товарищ генерал!
Убери это, генерал обернулся и увидел быстро удаляющуюся спину сумасшедшего. Отставить, сам убрался.
Пробежав пару кварталов, Алеша вновь свернул в подворотню и остановился отдышаться.
В одном гномы правы, проворчал он, делая глубокие вдохи и выдохи. Нерожденные настоящие дикари. Надо же додуматься, одинаково одевать лакеев и генералов! Если дальше так пойдет, точно на улице ночевать придется.
Мало того, что вопрос с жильем оставался открытым, так еще после всех стрессов и пробежек, у Алеши разыгрался нешуточный аппетит, а желудок требовательно заурчал, вхолостую гоняя свои соки. Пришлось срочно менять цель поисков. Хотя с услугами общественного питания он давно был на короткой ноге. Поведя чутким носом, определил направление и примерное расстояние.
Так не далее квартала, блины, суп, котлеты. Подходит, кивнул он, выдвигаясь в нужном направлении.
С харчевней повезло. Алеша не любил дорогих, вычурных заведений, в которые зачастую не пускали без галстука, а если попал внутрь, приходилось по долгу ждать сначала равнодушного официанта, а потом еще скучать пока принесут заказ. В этом же месте все гораздо проще. Берем широкую доску и, идя вдоль прилавка, ставим на нее все и сколько хочется, заплатил на кассе и можно приступать к еде.
Устроившись за свободным столиком лицом к широким окнам, Алеша вспомнил как Петр Сергеевич крайне негативно отзывался о таких харчевнях: «Каждая порция местной бурды это шаг к ожирению и инфаркту».
В ожирение Алеша не верил, так как еще ни разу не встречал толстого орка, а болезней нерожденных не боялся, поэтому при первом же удобном случае старался зайти перекусить недорогими и вкусными блюдами.
Утолив первый голод, пошел на второй круг и когда с переполненным подносом добрался до кассы, грузная кассирша одарила его одобрительной улыбкой и словами:
Приятно видеть такой аппетит.
Спасибо, ответил польщенный Алеша, у вас очень вкусная стряпня.
Что у нас? удивилась кассирша.
Еда, буркнул смущенный Алеша и хотел уйти, но, обнаружив отсутствие за собой покупателей, решился продолжить беседу. А вы не подскажете где здесь можно остановиться?
Из какой же ты дыры приехал, парень? спросила кассирша.
Я не из дыры, я издалека, ответил Алеша, не до конца поняв вопрос.
Ладно не обижайся, просто говор у тебя чудный, пояснила кассирша. Тебе же что попроще и подешевле надо?
Необязательно.
Тогда тут недалеко. Выйдешь, направо по улице полтора квартала и увидишь, дороговато правда, центр как ни как.