Виктор зашел немного с опаской. По квартире бегал ребенок.
Я тут купил кое-что.
Протянул пакет с сыром, конфетами. Осмотрел крошечную Олину однушку.
Да, мужской руки не хватает, произнес, кивнув в сторону болтающейся дверцы шкафа и сломанных полочек.
Разговор не клеился.
Ты все еще женат?
Да.
И молчание. Оля чувствовала исходящие от мужчины сексуальные импульсы.
Но эту жену бросать не стоит. А то в следующей жизни придется и с ней разговаривать, усмехнулась Ольга.
Слушай, мужчина смотрел ей в глаза. Ты прости меня. Прости, если сможешь. Я был не прав.
Да, мне не легко было Глаза женщины повлажнели.
Ты только не плачь. Я тут подумал может, тебе что-то надо? Ну, в смысле денег. Если это удобно, конечно.
Ну, я не откажусь. Наверное, да
А что ты хочешь? Мы можем все купить. Или вот, на, мужчина достал кошелек и протянул пятьдесят тысяч. Давай я тебе каждый месяц переводить буду. Пока ребенок не повзрослеет. Или пока ты замуж не выйдешь за какого-нибудь богатея. Ты же красивая. На, возьми, долги надо отдавать
Ольга заплакала.
Заслуженный учитель России
В середине пятого класса мне очень повезло, мне невероятно повезло. Меня взяли в класс Любови Михайловны. Мне сказали, что она заслуженный учитель России и ее очень хвалят.
Она была моей классной руководительницей. Женщина с короткими светло-русыми волосами, голубыми глазами. Статная, вежливая. При этом она была очень открытая. Легко говорила о себе. До сих пор помню ее историю о части детства и юности. Не помню, к чему она ее рассказала. Но то, что она говорила, было всегда очень кстати.
«Моего отца забрали, когда мне было одиннадцать лет. Он работал директором на заводе. Ему дали десять лет без права переписки. Только потом мы узнали, что это означает. Мама его очень любила и ждала.
А я стала дочерью врага народа6.
Термин-то какой жуткий. Вы только вдумайтесь: враг народа
Началась война. Я жила в Ленинграде. Есть было нечего. Мы ходили и побирались. Именно тогда я замерзла и ко мне почти навсегда приклеился цистит. Это ужасно, я прямо всегда бежала домой. В теплой одежде и в валенках. Ужасно, потому что иногда не добегала.